лестнице, ведущей на второй этаж.
— Для пущей чистоты эксперимента, — заметил Селби, — давайте зажжем свет так, как он горел в ночь убийства Евы Даусон.
— Это не трудно. В моей комнате было совсем темно, а в ванной горел свет… Нет, погодите, кажется, свет горел не в ванной, а в комнате Евы Даусон. Дверь из ее комнаты в ванную была открыта, и я увидела человека, чей силуэт вырисовывался на неярком фоне.
— Очень хорошо, — заметил Селби. — А теперь займемся дверьми, чтобы освещение приблизительно соответствовало тому, как было тогда.
Она прилегла на кровать, потом, встав пару раз, меняла положение двери в ванную. Потом перешла к двери комнаты, в которой спала девушка.
— Вроде бы все было именно так, — проговорила Дорис Кейн, — когда я проснулась ночью.
— Дверь между ванной и комнатой Евы Даусон была приоткрыта? — уточнил Селби. — И дверь в вашу спальню тоже оставалась полуоткрытой, верно?
— Да, все так.
— А теперь ложитесь и постарайтесь расслабиться.
Мне очень важно знать, что вы вспомните о том человеке, который остановился в дверном проеме.
Миссис Кейн легла на кровать.
Закройте глаза, — продолжал Селби, — и затем откройте их по моему сигналу.
— Я готова.
— Прекрасно. Сейчас я пройду через спальню и остановлюсь у двери ванной.
В спальне, в которой несколько дней назад спала Ева Даусон, остался гореть ночник над кроватью.
Селби, на цыпочках двигаясь по ванной, медленно приблизился к двери, ведущей в спальню Дорис Кейн.
— Я правильно стою? — спросил он.
— Не совсем, — ответила она. — Вы стоите ко мне в профиль. А тот человек стоял ко мне лицом. Я хорошо это помню.
— Он был в шляпе? — спросил Селби.
— Нет.
— Вот так он стоял?
— Да.
— Затем повернулся спиной?
— Да, но очень быстро, так что я не успела разглядеть его лица. Он… Подождите! — воскликнула Дорис Кейн. — Вспомнила! Как это раньше вылетело из головы?.. Теперь я совершенно уверена.
— В чем? — живо спросил Брэндон.
— Сапоги… На нем были ковбойские сапоги на высоком каблуке. Он стоял… как сейчас стоите вы, мистер Селби, и я почему-то обратила внимание, что у него из-под ног пробивается свет.
— Может быть, женщина в туфлях на шпильках? — недоверчиво спросил Селби.
— Нет, нет, мистер Селби. Это были самые настоящие ковбойские сапоги со скошенными вперед каблуками.
Их разговор прервал мелодичный сигнал, раздавшийся со стороны подъездной дорожки.
— О, это Паула! — воскликнула Дорис Кейн. — Она вернулась.
— Миссис Кейн, — поспешно проговорил Селби. — О нашем разговоре никому ни слова. Мы все сейчас спустимся вниз и подождем там вашу дочь. Наше посещение мы объясним обычной проверкой.
Они спустились вниз и едва успели рассесться в холле, как на крыльце послышались шаги.
— А вот и я, мама, — громко произнесла за дверью Паула, вставляя ключ в замочную скважину.
Входная дверь отворилась, и вместе с порывом ветра в коридор вошли Паула Мелвин и Милтон Гренби, который не без труда закрыл за собой дверь.
— Милтон Гренби зашел к нам… начала Паула, но, заметив представителей правопорядка, замолчала.
— Добрый вечер, миссис Мелвин, — приветствовал ее Селби. — Мы заскочили к вам, чтобы провести кое-какие измерения.
— Здравствуйте. Мужа нет. Он на заседании.
— Да, нам уже сказала миссис Кейн.
— Вы… вы выяснили то, что хотели?
— Вроде бы, — кивая головой, ответил окружной прокурор.
— Ну и ветер, — проговорил Милтон Гренби. — Что у вас новенького, шериф?
— Почти ничего.
— Мистер Гренби, мама, не хотел, чтобы я возвращалась одна, — затараторила Паула. — Он сказал, что проводит меня, а ты потом подбросишь его до дому на своей машине.
— Нам тоже в ту сторону, — заметил шериф. — Мы можем подвезти вас, Гренби.
Гренби молчал, соображая, как ответить.
— Что же вы стоите, мистер Гренби, — проговорила Паула. — Проходите, выпьем по коктейлю. — Она прошла в гостиную и включила свет, продолжая говорить на ходу: — Джиму сейчас не позавидуешь. Его конкуренты заявили, что наши патенты недействительны, и городские власти должны будут подать на него в суд, если он установит свои устройства. Я думаю, тебе, мама, пришлось натерпеться из-за этих бумаг. Мистер Парлин сказал, что ты очень помогла ему.
— Это то, что было нужно?
— Да. Он прибыл, когда мы уже собирались возвращаться.
— Знаете, — с важным видом вступил в разговор Гренби, — я не думаю, что те ребята смогут нам помешать, особенно если будут прибегать к грязным методам. Я, конечно, не официальное лицо, но мой зять имеет здесь определенный вес, и по его реакции я вижу, каким будет решение.
Паула бросила на него взгляд, исполненный благодарности.
— Ну ладно, — проговорил шериф Брэндон. — Нам пора. Поехали с нами, Гренби?
Гренби смущенно замолчал, очевидно стараясь подыскать благовидный предлог, чтобы отказаться, но вынужден был согласиться.
— Спасибо. Я еду с вами.
— Большое спасибо вам, Милтон, — ослепительно улыбнулась Паула.
— Не за что.
Трое мужчин попрощались и вышли.
Пока они шли к полицейской машине, Гренби вещал:
— Я все устроил для Джима Мел вина… Теперь он прочно стоит на ногах.
— Прекрасно, — сухо бросил Брэндон. — Вам куда?
— В ратушу. Там у них секретное совещание.
— У кого?
— Ну вообще-то оно не такое уж секретное, — поспешно исправился Гренби. — Скорее, это заседание, где вопросы можно обсудить в неофициальной обстановке.
— Садитесь, — предложил шериф, открывая дверцу.
Мощная машина развернулась и, обогнув соседний дом, направилась к центру города.
Гренби хотел что-то сказать, но вовремя спохватился и промолчал.
Шериф, не проронивший по пути ни слова, открыл рот, только когда Гренби собрался вылезать:
— Судя по машинам, сюда слетелись все местные тузы.
— Это очень важное совещание, — проговорил Гренби, — но все будет в порядке. — И с выражением добавил: — Уж я-то знаю.
— Еще бы!
— Спокойной ночи. Большое спасибо.
— Спокойной ночи.
Брэндон включил маячок на крыше машины, и стрелка спидометра быстро поползла вправо.
Минуты три они молчали. Потом шериф задумчиво протянул:
— Ковбойские сапоги…
