внутрь без какого-либо приветствия. Помощники свалили сумки и портфели на кровать. Директор сорвал с себя пиджак и швырнул на стул.
— Где она? — рявкнул он агенту по имени Хутен.
Агент, которого звали Сванк, приоткрыл шторы. Гмински подошел к окну.
Сванк показал на «Мариотт», который находился через улицу на расстоянии одного квартала:
— Она на пятнадцатом этаже, третья комната с улицы, свет еще включен.
Гмински уставился на «Мариотт»:
— Ты уверен?
— Да. Мы видели, как она входила и расплачивалась кредитной карточкой.
— Бедный ребенок, — сказал Гмински, прохаживаясь около окна. — Где она была прошлой ночью?
— «Холидей Инн» на Рояль. Расплатилась кредитной карточкой.
— Вы заметили кого-нибудь, следящего за ней? — спросил Директор.
— Нет.
— Дайте воды, — сказал он помощнику. Тот немедленно бросился к корзине со льдом и загрохотал кубиками.
Гмински присел на край кровати, сжал пальцы и методично прощелкал каждым суставом.
— Что ты думаешь об этом? — спросил он Хутена, старшего из трех агентов.
— Они идут по ее следу. Они подбираются к ней. Она будет мертва через сорок восемь часов.
— Она не совсем глупа, — вставил Сванк. — Она остригла волосы и перекрасила их в черный цвет. Она все время передвигается. Совершенно очевидно, что она не собирается в ближайшее время уезжать. Я бы дал ей семьдесят два часа до того, как они ее найдут.
Гмински отхлебнул воды:
— Это означает, что ее маленькое дело попало в самое яблочко. И это означает, что наш друг находится в отчаянном положении. Где он?
Хутен ответил немедленно:
— Понятия не имеем.
— Мы должны его найти.
— Его не видели три недели.
Гмински поставил стакан на стол и взял ключ от комнаты.
— Так что ты думаешь? — спросил он Хутена.
— Должны ли мы забрать ее оттуда? — спросил Хутен.
— Это будет нелегко, — сказал Сванк. — У нее может быть оружие. Кого-нибудь может ранить.
— Она напуганное дитя, — сказал Гмински. — Кроме того, она обычный гражданин, а не гангстер. Мы не можем позволить себе хватать посреди улицы граждан.
— Тогда она долго не протянет, — сказал Сванк.
— Как вы думаете ее взять? — спросил Гмински.
— Есть несколько способов, — ответил Хутен. — Схватить ее на улице. Войти к ней в комнату. Я могу проникнуть к ней в комнату меньше чем за пять минут, если уйду прямо сейчас. Это не трудно. Она не профессионал.
Гмински медленно прошелся по комнате. Все смотрели на него. Он взглянул на наручные часы.
— Я не склонен брать ее, — произнес он. — Давайте поспим четыре часа и встретимся здесь в шесть тридцать. Отложим это. Если вы сможете убедить меня взять ее, тогда я прикажу это сделать, о’кей.
Они послушно кивнули.
Вино сработало. Она дремала в кресле, затем перебралась на кровать и крепко уснула. Телефон звонил. Покрывало свешивалось на пол, а ее ноги лежали на подушке. Телефон звонил. Веки были склеены. Разум оцепенел и потерялся в сновидениях, но где-то в глубине подсознания что-то работало и сказало ей, что телефон звонил.
Глаза открылись, но почти ничего не видели. Солнце встало, свет был включен, и она уставилась на телефон.
Нет, она не просила себя будить. Она на секунду задумалась над этим и точно вспомнила. Нет, не просила. Она сидела на краю кровати и слушала, как он звонит. Пять звонков, десять, пятнадцать, двадцать. Это не кончится. Наверное, кто-то ошибся номером, но он бы тогда повесил трубку после двадцати.
Номером никто не ошибся. Пелена начала таять, и она подвинулась поближе к телефону. За исключением клерка у стойки регистрации, и, может быть, босса, и, вероятно, прислуги, ни одна живая душа не знала, что она находится в этой комнате. Она заказывала еду, но больше никуда не звонила.
Телефон замолк. Хорошо, значит, это все-таки кто-то ошибся номером. Она пошла в ванную, и он зазвонил снова. Она считала. После четырнадцатого звонка она сняла трубку:
— Алло.
— Дарби, это Гэвин Верхик. С тобой все в порядке?
Она села на кровать.
— Как ты узнал номер?
— У нас есть способы. Послушай…
— Подожди, Гэвин. Подожди минуту. Дай подумать. Кредитная карточка, правильно?
— Да. Кредитная карточка. След на бумаге. Это ФБР, Дарби. У нас есть способы. Это не так-то и трудно.
— Тогда они тоже могут это сделать.
— Я полагаю, да. Останавливайся в маленьких гостиницах и плати наличными.
В животе засосало, и она растянулась на кровати. Вот как. Нетрудно. След на бумаге. Ее, наверное, убьют. Из-за следа на бумаге.
— Дарби, ты слушаешь?
— Да. — Она посмотрела на дверь, чтобы убедиться, что та заперта на цепочку. — Да, я слушаю.
— Ты в безопасности?
— Я думала, что в безопасности.
— У нас есть кое-какая информация. В три часа в кампусе будет траурная церемония, а затем погребение, на котором будут присутствовать только родственники. У меня был разговор с его братом, и он попросил меня присутствовать на похоронах и стоять у гроба. Я буду вечером. Я думаю, нам необходимо встретиться.
— Зачем нам встречаться?
— Ты должна доверять мне, Дарби. Твоя жизнь в опасности, и ты должна меня выслушать.
— Что решили ваши ребята?
Пауза.
— Что ты имеешь в виду?
— Что сказал директор Войлс?
— Я не разговаривал с ним.
— Я думала, ты его поверенный и можешь с ним поговорить. В чем дело, Гэвин?
— В данный момент мы не предпринимаем никаких действий.
— Что это может означать, Гэвин? Объясни.
— Именно для этого мы должны встретиться. Я не хочу говорить об этом по телефону.
— Телефон работает отлично, и это все, что тебе сейчас нужно. Так что давай говори, Гэвин.
— Почему ты мне не доверяешь? — Он был задет.
— Я вешаю трубку. Мне это не нравится. Если ваши люди знают, где я нахожусь, то кто-нибудь еще может ждать внизу, в холле.
— Чепуха, Дарби. Подумай хорошенько. Уже час, как у меня есть номер твоей комнаты, и я ничего не сделал, кроме того, что позвонил. Мы на твоей стороне, клянусь.
Она подумала. В этом был смысл, но они нашли ее так легко.
