забитым пошлыми неодесситами. К тому же освежиться от жары в Одессе непросто. Пляжи в основном плохие и грязные. Мне неприятно видеть по утрам на улицах девиц в купальниках, с пивом и сигаретами, и парней за тридцать, которые настолько высокого мнения о своих торсах, что не утруждаются надеванием маек и рубашек на плечи и пузо, при этом не забывая взять барсетку и натянуть белые носки, а поверх носков надеть сандалии…
Мы долго шли от Одессы и видели её за кормой. Было грустно смотреть на здание гостиницы, которое изуродовало дорогой многим вид на Одессу с моря… Дошли до длинной песчаной косы, где видели диких лошадей, невероятно грациозных, менее грациозных и кажущихся полудикими коров и несколько домиков с одичавшими от безделья пограничниками. Мы попытались искупаться и поискать обещанных капитаном рапанов возле маяка, который украшает косу, но вода была такая мутная, что в ней не было видно даже собственную вытянутую руку.
Ветер дул попутный, огромный стаксель натянулся, и мы ушли дальше в сторону Крыма. Волна была хорошая, почти четыре балла. Мы шли со скоростью больше восьми узлов (15 км в час), и наш катамаран летел, иногда на полкорпуса поднимаясь над волной. Никогда не испытывал ничего подобного. Спал в эту ночь как убитый, под удары волн и вой ветра. А утром мы увидели Крым.
Крым, конечно, жемчужина. Я впервые видел его с моря. Крымское море встретило нас глубокой синевой и яркой зеленью прибрежных отмелей. Мы увидели мыс Тарханкут, высокий скалистый берег, испещрённый пещерами, бросили якорь и насладились купанием. Какая же в Чёрном море дивная вода, а я и не знал! Рано утром мы заплывали в пещеры с масками, а потом появилось много купающихся и много самодельных плавсредств с громкоголосыми зазывалами и не менее громкими моторами. Какая же там красота! И сколько там мусора на узкой полоске берега между водой и скалами! И какая ужасная церковь обезобразила скалу на мысе! А к церкви жмутся тенты и крыши каких-то забегаловок.
С моря Крым производит потрясающее впечатление. Я испытал мистический и даже мифический трепет перед этими берегами. Представляю, какой восторг он вызывал у греков, когда они добирались до этих скал. Недаром греки населяли их мифическими существами и сюжетами. Жаль, сейчас приходится сильно абстрагироваться, чтобы представить себе ощущения античных мореходов. Какими же безобразными, немыслимо пошлыми строениями заставлены и тем самым загажены дивные берега! И хотелось бы сказать про эти постройки, что «голь на выдумки хитра», но среди лачуг под синими, зелёными и красными крышами самой дешёвой металлочерепицы громоздятся замки, похожие на замок людоеда из «Кота в сапогах», или розовые дворцы, напоминающие какие-то ужасные кондитерские изделия.
Побывали мы и в «республике» Казантип, но об этом расскажу отдельно.
А потом, в Севастополе, я впервые вошёл в важнейшую для любого причастного к флоту бухту. Прошёл мимо знаменитых раввелинов… Много славных моряков проходили мимо них, возвращаясь из походов и тяжёлых боевых служб. Они салютовали при входе из пушек, а в их честь на берегу играл оркестр. Каждый камень, каждый сантиметр севастопольских берегов, пусть даже застроенных сейчас безобразными сооружениями и заваленных грудой ржавого металла, несут в себе торжественность и гордость… В Севастополе я повстречался с друзьями, прогулялся по любимым улицам. Мы поужинали, выпили крымского вина, которое чудесно пьётся в Крыму, но без черноморского воздуха и крымского тёплого вечера теряет вкус и смысл. И я отчётливо почувствовал, что это мой последний летний вечер. Я благодарен моим друзьям, нашему одесскому капитану, который говорил так, что каждую фразу хотелось записывать, попутному ветру, катамарану, черноморской волне, свежайшему калкану (разновидность камбалы), кефали и даже ненайденным рапанам… – за удивительный, летний, неожиданный постскриптум.
Включил новости и порадовался. Наш президент, как передали в новостях, сегодня пил чай с Боно. А премьер-министр в бухте Ольга на Тихом океане общался с китами, которые встретили его очень любезно. В Калининграде пасмурно, сильный ветер и по-осеннему свежо. Приятно ощущать себя моряком, вернувшимся домой, – это намного более приятное ощущение, чем ощущение артиста, вернувшегося с гастролей
Сегодня одному из самых любимых, Георгию Данелия – 80. Были дела, но услышал из телевизора музыку начала фильма «Не горюй», подумал, гляну краешком глаза, целиком смотреть не буду, тысячу раз смотрел и знаю наизусть… Минут пятнадцать простоял у телевизора, потом сел и досмотрел до конца, не отвечая на звонки и не отвлекаясь, утёр счастливые слёзы и вернулся к обычной жизни.
Наше руководство удостоило Георгия Данелия ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. По мнению тех, кто распределяет награды, первой степени он по каким-то критериям недостоин. Наивные гномы, карлики, лилипуты! Данелия находится на такой высоте, что любые оценки его деятельности некими руководителями страны и культуры бессмысленны. Любой его фильм чувствуют своим и в Киеве, и в Москве, и в Ереване, и в Тбилиси, и в Астане, и так далее… Почему II степени? Не понимаю.
Сегодня «U2» выступят в Москве. По этому случаю хочу рассказать анекдот. Те, кто его знает, могут не читать. Ресторанный музыкант всю жизнь лабал на днях рождения, свадьбах и умер. Попадает он в рай. Идёт по райским кущам и вдруг видит под деревьями, за столиком, сидят Джон Леннон, Харрисон, Джим Моррисон, Джими Хендрикс, Курт Кобейн, Фредди Меркьюри и среди них – Боно. Музыкант подошёл поближе, постоял и наконец решился подойти к Джону Леннону, мол, Леннон поинтеллигентней, подобрее. Подошёл и спрашивает: «Вы Джон Леннон?» Тот отвечает: «Ну да». – «А это Джими Хендрикс?» – «Именно». – «А это неужели Фредди Меркьюри?» – «Он самый, – отвечает Джон и продолжает: – Да вы присаживайтесь, присоединяйтесь, потом вместе поиграем. Думаю, многие наши песни вы знаете наизусть». А наш спрашивает: «Скажите, а Боно-то что здесь делает? Он же ещё живой!»
А Джон махнул рукой и говорит: «А, не обращайте внимания! Это Бог, просто Бог думает, что он Боно!»
26 августа
Вот и готово расписание моих гастролей на сезон. Посмотрел и понял, что ещё один длительный кусок жизни распланирован довольно плотно (в расписании ещё не всё указано, а только те события и города, по которым уже есть железные договорённости и даты; оно ещё будет дополняться). К тому же это график без указания перелётов, переездов, дополнительных дел, встреч, интервью, переговоров, простуд и усталости. Смотрю на график как на стопку свежих учебников перед новым учебным годом. Смотрю, и не верится, что всё это придётся освоить и пережить.
Возвращался домой из Симферополя через Ригу самолётом латвийской национальной компании «Эйр Балтик». Самолёты очень красиво оформлены: белый фюзеляж, светло-зелёные хвосты и крылья. В симферопольском аэропорту самолёт сильно диссонировал с непонятным агрегатом, в котором привозят к борту пассажиров…
Никогда не забуду свой первый в жизни полёт самолётом иностранной авиакомпании в 1999 году. Я летел из Москвы в Лондон компанией «British Airways». До того я много раз бывал в Европе, но летал «Аэрофлотом» или передвигался наземными видами транспорта. «British Airways» меня покорила, да и самолёт Боинг тоже. На борту всё было другое. Всё. Вплоть до запаха. Некрасивые, но очень симпатичные, элегантные, а главное – улыбчивые и какие-то лихие стюардессы и стюарды, общее настроение, важность происходящего – всё это создавало ощущение путешествия и даже какой-то торжественности. Мне понравилось, что виски давали без ограничений, мне понравилось прикосновение к чему-то очень английскому. После взлёта всех желающих пригласили побывать в кабине пилота. Дети и взрослые стояли в очереди, пилоты всё показывали и рассказывали. Выглядели они классно, классно шутили, классно были одеты. Да и еда на борту была неплохая.
С тех пор я много раз летал самыми разными авиакомпаниями. Мне очень нравилась SAS. У них был другой, скандинавский стиль, а из Калининграда в Копенгаген самолёт летел всего пятьдесят минут. Я часто пользовался этим рейсом из-за удобных стыковок. SAS-овский самолёт был маленький, с пропеллерами, типа Ан-24, только фирмы «Фокер». Он летел низко над морем, можно было смотреть на корабли и острова. Как только мы взлетали, единственная стюардесса раздавала красивые картонные коробочки серого цвета с белыми буквами «SAS». Белое с серым – очень элегантно. В этой коробочке находился бутерброд: чёрный хлеб, смазанный солоноватым маслом, кусочек идеальной балтийской селёдки, и кругляшок сваренного вкрутую яйца. Под этот бутерброд я всегда просил у стюардессы рюмку холодной водки, потом ещё и ещё. Сто пятьдесят граммов отличной шведской водки под идеальный
