Есть в этих людях только душевная лень и пресыщенная развращённость богатством природы и мест, которыми они так бездарно и неуёмно пользуются. Наступают эти люди грязными сапогами на трепещущую рыбу, бьют палками кету, пинают горбушу и даже не чувствуют того, что потрошат и бьют сам остров, который так похож своими очертаниями на стремительного лосося.
О том, как обезображены берега, говорить не стану…
Нигде так, как на Сахалине, я не почувствовал и так наглядно не увидел полное отсутствие в нашей стране внятной идеи, желания, а главное – воли к лучшей и достойной жизни и к осмыслению того, что у нас есть.
Я не фанат и даже не поклонник ничего американского… Но в Южно-Сахалинске мне показали закрытый посёлок, который построили для себя американцы. Это практически маленький район города, расположенный на отшибе. Построили они его для своих специалистов, которые занимаются разработкой и добычей нефти. Это никак не Рублёвка и не посёлок местной бизнес-элиты, это посёлок нефтяников. Правда, нефтяники американские. Дома там стоят типично американские, на две, а то и три семьи. Щитовые дома, не рассчитанные на то, чтобы простоять сто лет. Но видно, что удобные, светлые, а главное – аккуратные. В посёлке есть школа, магазин, асфальтовые дорожки. Ничего особенного, только мусора нет. Подстрижена трава, вычищен ручеёк, ухожены деревья. Ничего особенного, но при этом красиво, потому что дома поставлены с учётом ландшафта, и ландшафт не загажен… А сахалинский ландшафт сам по себе прекрасен…
Я улетал из Южно-Сахалинска, видел с высоты проложенную японцами железную дорогу, видел контуры некогда разбитых японцами полей. Очертания каналов, дорожек и системы устройства с самолёта видно, но эти поля брошены. В лучшем случае на них пасётся скот. А когда-то японцы смогли возделать эти совсем непростые земли, смогли проложить дороги, которые до сих пор являются основой нынешних… Точно так же, когда подлетаешь к Калининграду, видны системы маленьких каналов, видна вся система орошения полей… Большинство полей запущено, каналы заросли. С неба видны лишь следы кропотливой и вдумчивой деятельности жителей Восточной Пруссии… На руинах древних кирх гнездятся аисты, в некогда живописных местах зияют окнами пустующие старые фермы, хутора…
Я обязательно вернусь в мае на Сахалин. Я болезненно сильно почувствовал этот остров, эту землю своей, родной. Я улетал с Сахалина, долго всматривался в исчезающие его очертания, унося с собой восхищение и сильную печаль. Я был печален, как, наверное, любой русский путешественник, заглянувший за горизонт.
22 сентября
Летел из Южно-Сахалинска во Владивосток Боингом сахалинской авиакомпании. Самолёт был забит до отказа. Аэропорты обоих городов наполнены жизнью, и чувствуется, что на Дальнем Востоке внутренние перемещения активны… Вообще, дальневосточный уклад жизни совсем другой. Определённо, у людей есть своё, не похожее ни на какое другое ощущение расстояний, времени, географии… Иное, чем у жителей Сибири, Центральной России, а также Урала, Юга и Северо-Запада, представление о том, что близко и что далеко. Например, для меня, когда я жил в Сибири, и теперь, когда живу в Калининграде, Япония стабильно и одинаково далека…
При этом во Владивостоке меня водили в лучшие, по мнению владивостокцев, заведения японской кухни. Но хорошую японскую еду во Владивостоке готовить не умеют. А когда в мае заказал себе там стейк из лосося… я получил стейк из норвежского лосося, которого привозят из Москвы. В местном японском ресторане мне сказали то же самое. Вот они, чудеса глобализации!
13 сентября с утра стоял мёртвый штиль, и на быстроходной лодке моих друзей мы небольшой компанией вышли в море. Точнее, предприняли двухчасовой переход и оказались в невероятном месте… Я много раз бывал во Владивостоке. Мне много показывали разных уголков, бухт и островов. Меня с радостью и при первой возможности приглашали на какое-нибудь плавсредство и куда-то вывозили. Но на этот раз я увидел невиданное: меня отвезли в заповедную зону в районе бухты Средняя.
Описать те места я не смогу, мне не хватит моих литературных возможностей, да и слов я таких не знаю. Как описать чудо?
Я нигде не видел такой красоты скалистых берегов. Но среди невысоких скал регулярно расставлены и очень удобно расположены маленькие, укромные пляжи. Бухт тоже хватает. Я думал, у нас на Балтике самый белый и мелкий песок, так оказывается, нет! Там белее и мельче. Вода такой кристальной чистоты, что на отмелях зелень кажется неестественной, как в рекламе. Глядя за борт, даже на пятиметровой глубине хорошо видны морские звёзды. Купание в этих бухтах и этих водах какое-то особенное. Не понимаю, чем, но определённо в нём есть что-то захватывающее. Ещё можно взять ласты, маску и какой-нибудь железный инструмент типа отвёртки, и, ныряя на трёхметровую глубину, наковырять из песка больших ракушек, обитатели которых чертовски вкусны, не похожи ни на каких других, и их там полно.
Нет места лучше, чтобы снимать фильмы про пиратов и скрытые сокровища. Красивые острые скалы торчат из воды, рядом с ними – буруны над рифами. Скалы и отвесные берега покрыты карликовыми соснами таких причудливых форм, что, кажется, любой японский любитель карликовых деревьев отдал бы за каждую всё своё состояние и душу в придачу. А этих сосен там… В довершение всего мне показали лежбище морских котиков (точнее, это не котики, а нерпы). К ним можно было подобраться совсем близко, они при нашем приближении просто ныряли в воду и даже подплывали ближе, с любопытством рассматривая нас своими огромными чёрными глазами. Их усатые морды напомнили мне морду моей собаки. Этакие диковинные плавающие мопсы.
Я видел пещеры со свисающими со сводов летучими мышами… С уверенностью могу сказать, что я перестал думать, восторгаться и даже получать впечатления. Даже если бы у меня был с собой фотоаппарат, я не стал бы пытаться фотографировать, не получилось бы. Да и отвлёк бы фотоаппарат, нарушил остроту проживания. Я просто превратился в зрение, слух и дыхание. Только губы у меня что-то прошевеливали безмолвно, прошевеливали одну и ту же беззвучную фразу. Я не сразу понял, что бормочу себе под нос. А потом прислушался к себе и услышал: «А Бог всё-таки есть, Бог всё-таки есть!»
Хорошо, что эта частичка планеты давно назначена заповедником. Я рассказывал владивостокцам о том, где побывал, и большинство из них говорили, что никогда там не были и вряд ли туда доберутся. А мне повезло. Скалам, пляжам, нерпам и летучим мышам тоже повезло, что к ним сложно добраться, да к тому же запрещено, как бы грустно это ни звучало.
После мощи сахалинской природы, после оглушительной красоты приморских заповедных берегов наше калининградское побережье, да и сама Балтика кажутся крохотными, тихими, обжитыми, аккуратными, даже домашними. Этакие домашние радости. Здесь всё располагает к неспешному и созерцательному проживанию. Здесь всё другое. А там всё бурлящее, яркое, контрастное, даже дикое. В людях там больше свободы, лихости, переходящей в разухабистость, в отличие от уже родных мне калининградцев. Что мне больше нравится, что мне ближе?.. Не знаю. Я родился в Сибири, строго посередине.
27 сентября
22-го сыграли в Калининграде «По По». Мой сын Саша впервые видел отца на сцене – на рабочем месте, в процессе работы… Боюсь, он был слегка разочарован. Ему, конечно, было приятно, что так много людей собрались, чтобы посмотреть на его папу. Но во время спектакля он скучал, ёрзал, интересовался, когда всё это закончится. Потом вежливо сказал мне, что ему очень понравилось
А вчера случилось забавное происшествие. Я сидел у окна на диване и вдруг услышал сильнейший удар в стекло. Первая мысль была, что кто-то метнул камень, а на самом деле это нам в окно
