не знаем даже названий. Это выглядит неестественно, необъяснимо – точно так же, как для нас выглядело бы само сотворение мира в результате одного лишь движения Высшей силы.
А ведь это появился, вынырнул из сопространства после прыжка всего лишь один корабль. Если же возникает из ничего целая эскадра, впечатление становится намного сильнее.
Наблюдатели, обозревавшие пространство в центральной области звездного скопления Нагор, увидели зрелище, еще более внушительное. Потому что для их глаза, просматривавшего все скопление Нагор, материализовалась сразу не одна лишь эскадра, но целых семнадцать.
У одного из наблюдателей это зрелище вызвало удовлетворенную усмешку. Двое других, в иной части нашего Мироздания, напротив, нахмурились.
Первый наблюдатель, правда, пробормотал, обращаясь к самому себе:
– И все-таки не опоздать они не могли!..
Вторые же – их было двое – обменялись репликами:
– Итак, они все-таки на позиции.
– Да. Но с запозданием.
– С очень небольшим. Вряд ли оно сыграет роль.
– Пока – нет. Но они накапливаются. И, я надеюсь, еще будут.
– Мы сейчас никак не можем повлиять на них?
– К сожалению, нет…
Но вернемся к военным кораблям.
Выход из сопространства никогда не происходит – и не может происходить, даже теоретически – с совершенной точностью. Поэтому эскадры уходили в прыжок – каждая со своей позиции, – предварительно сильно рассредоточившись, чтобы при возвращении в свое пространство избежать столкновений. Так что сейчас, завершив переход, они оказались разбросанными в пространстве на значительном удалении кораблей друг от друга. Убедившись, что переход прошел благополучно и ни кораблям, ни их экипажам не был причинен никакой ущерб, командующие эскадрами отдали приказание своим капитанам – сближаться и занимать отведенные им места в боевом строю. Одновременно каждая эскадра устанавливала связь со всеми остальными, поскольку они не находились в пределах прямой видимости одна для другой, а также с Центром Коалиции, который должен был координировать действия всех эскадр и подавать нужные команды.
Перестроение кораблей в боевые порядки также произошло относительно благополучно – если не считать того, что оно потребовало больше времени, чем можно было предположить. Но в этом нет ничего удивительного. Флоты семнадцати миров скопления Нагор были созданы и обучены в первую очередь для оборонительных, а не наступательных действий, и операции такого рода были им в новинку, времени же для серьезной тренировки и военных учений им просто не дали. Так что адмиралам и капитанам приходилось решать новые для них задачи «с листа». Учитывая это, надо признать, что они справились совсем неплохо.
Впрочем, первый наблюдатель остался недоволен. Хотя ему это простительно: он никогда не был ни адмиралом, ни даже командиром крейсера.
Когда каждая эскадра упорядочила наконец построение своих кораблей, наступил следующий этап операции: каждая эскадра должна была найти в пространстве и занять точно установленное для нее место. С таким действием они тоже сталкивались впервые: при обычных операциях по патрулированию своего околопланетного пространства, а также при дружественных визитах в другие миры Нагора или в учебных походах такая точность вовсе не требовалась, потому что после выхода из сопространства не имело особого значения, по какой именно траектории пойдут корабли – был бы правильно рассчитан курс. Здесь же дело обстояло иначе.
Цель у всех семнадцати эскадр была одной и той же: целью являлся Ассарт. Сейчас, заняв позиции, которые в этой операции именовались промежуточными, эскадры могли, конечно, устремиться к Ассарту, развив полный ход в своем привычном пространстве. Однако в составе каждой эскадры были корабли разных классов, обладавшие различными тактико-техническими данными; и если во время сопространственного перехода их скорости уравнивались – тут на них работало само сопространство, в котором, как мы уже знаем, не существует времени, а следовательно, нет и самого понятия скорости, – то при действиях в обычном пространстве каждая эскадра двигалась бы, как легко понять, со скоростью самого тихоходного из своих кораблей. В результате переход занял бы так много времени, что оборонительные силы Ассарта успели бы не только заметить приближение противника, но и занять выгодные для его встречи позиции, а также привести в боевую готовность войска на поверхности планеты, что значительно затруднило бы предполагаемую высадку десантов или сделало ее вообще невозможной.
Следовательно, единственно выигрышным вариантом являлся именно тот, который Коалиции и предстояло осуществить: заняв с точностью до десятков метров свои места, корабли должны были снова совершить сопространственный прыжок – с тем, чтобы вторично возникнуть из ничего уже не то что в пределах видимости, но в непосредственной близости планеты – и немедленно, не тратя более времени ни на какие уточнения и перестроения, приступить к высадке десантов и к уничтожению оборонительных кораблей Ассарта. Предполагалось, что главные силы воинственной планеты к тому времени сами уже отправятся в поход по семнадцати различным направлениям и будут находиться в сопространстве, где не смогут ни получить какую-либо информацию, ни тем более изменить курс на обратный, чтобы прийти на помощь своим немногочисленным и слабым кораблям защиты. План, как мы видим, был выигрышным, но выполнение его сулило множество сложностей, и в первую очередь – ту, что второй выход из сопространства предстояло осуществить буквально на пятачке, и уж тут так, чтобы избежать не только прямых столкновений (вероятность которых, по подсчетам, была необычно велика), но и просто путаницы, когда корабли разных эскадр, подчиненные разным командующим, могли оказаться в одном и том же районе пространства, и опять-таки потребовалось бы время, чтобы каждый из них нашел свой район и эскадры вновь обрели способность действовать слаженно и четко. Избежать подобных неприятностей можно было, лишь начиная переход из строго определенной точки и уходя в сопространство по точно рассчитанному и соблюдаемому курсу. Все это было непривычно и ново. Так что нет ничего удивительного в том, что и капитаны, и адмиралы, да и все экипажи изрядно волновались, готовясь к решающему броску, – а волнение, как известно, плохой помощник в делах, в которых требуются спокойствие и точность.
Спокойному, деловому настроению экипажей и даже командиров отнюдь не способствовало и еще одно обстоятельство. Совершенно непонятным образом по кораблям – и не одной какой-нибудь эскадры, но всей Коалиции – распространились странные и нелепые слухи о появлении на кораблях какой-то женщины, уже получившей в кубриках имя «Улыбающейся Дамы». Согласно этим слухам она совершенно неожиданно возникала то в центральных постах, то в кают-компаниях, то в кубриках, то у корабельных инженеров. Она была молода и красива, почти всегда улыбалась – правда, улыбкой не обязательно доброжелательной, ни с кем не разговаривала, но ко многим приближалась; она, как гласили те же слухи, совершенно точно понимала все, что ей говорили – хотя охотников завести разговор с Улыбающейся Дамой было не так-то много, – на сказанное реагировала изменением выражения лица, немногими жестами, при попытках вступить с нею в физический контакт могла тут же исчезнуть – но были якобы случаи, когда дама тут же появлялась снова в другом конце помещения; она внимательно читала показания приборов, что посторонним ни в коем случае не полагалось делать; однако не пыталась каким-либо образом повлиять на действия людей или на движение кораблей. Говорили, что один из младших офицеров некоего корабля (правда, названия тут приводились разные, что лишний раз свидетельствует о том, что все эти истории были высосаны из пальца и являлись обычной травлей, без какой не обходится ни на одном корабле) испугался до такой степени, увидев, что дама протягивает руку к пульту управления огнем крейсера, что выпустил в нее семь пуль из личного оружия – и без всякого успеха (шепотом прибавляли даже, что одна из пуль срикошетировала от переборки так неудачно, что поразила в плечо самого стрелка, которого пришлось подменить на вахте и отправить в госпитальный отсек). Командирами кораблей и командующими эскадрами, а также старшими офицерами всех боевых единиц были приняты серьезные меры для искоренения вредоносных слухов – вплоть до чтения лекций о материализме как единственно верном философском учении. С глубоким сожалением мы должны отметить, что нижние чины кораблей, не возражая против материализма как такового, от веры в Улыбающуюся Даму нимало не отказывались, ибо, по их представлениям, она была не менее реальна, чем, скажем, командующий эскадрой. Однако проведенная
