'Вспыхнувшая было надежда вновь померкла в душе Николая, когда он увидел близко лицо (Анны —
Ридан медлил. Ему оставалось теперь сделать одно только маленькое движение: повернуть выключатель 'ГЧ', настроенный на ту волну мозга, которая возбуждала деятельность сердца…
— Даю волну сердца, — сказал он глухо и нажал рычажок.
Прошла минута. Медленно потянулась другая… И вдруг рычажок… еле заметно дрогнул! Сердце Анны начало биться! Первый короткий трудный вздох…'
Видимо, и Свифту с его сказочными героями, достоверности ради необходимо было придерживаться стиля эпохи начинать, как принято было в английском романе XVIII в., с обстоятельного описания происхождения героя, детства. Так он и пишет:
'Мой отец имел небольшое поместье в Ноттингемшире;
я был третьим из его пяти сыновей… Хотя я получал весьма скудное содержание, но и оно ложилось тяжким бременем на моего отца, состояние которого было весьма незначительно; поэтому меня отдали в ученье к мистеру Джемсу Бетсу, выдающемуся хирургу в Лондоне, у которого я прожил четыре года…
Вняв советам родных не оставаться холостяком, женился на мисс Бертон, второй дочери Эдмунда Бертона, чулочного торговца на Ньюгейт-стрит, за которой получил четыреста фунтов приданого.
Но так как спустя два года мой добрый учитель Бете умер, а друзей у меня было немного, то дела мои пошатнулись… Прождав три года улучшения моего положения, я принял выгодное предложение капитана Вильяма Причарда, владельца судна 'Антилопа'… 4 мая 1699 года мы снялись с якоря в Бристоле…'
Обычная рядовая история жителя Англии той эпохи. Указаны фамилии, адреса, даты. Нет оснований не верить рассказчику. Свифт живет в Англии, островной стране. В портах ее ежедневно бросают якорь корабли, прибывшие из экзотических стран, капитаны рассказывают, пишут и публикуют отчеты о своих странствиях и приключениях, подлинных или мнимых. Серьезные люди читают эти отчеты не без интереса. Прочтут и 'Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей', написанные в привычном стиле с обстоятельными описаниями, где ясно проявляется знание морского дела:
'…Когда буря стихла, поставили грот и фок и легли в дрейф. Затем подняли бизань, большой и малый марсели. Мы шли на северо-восток при юго-западном ветре. Мы укрепили швартовы к штирборту, ослабили брасы у рей за ветром, сбрасонили под ветер и крепко притянули булиня… Во время этой бури, сопровождающейся сильным З-Ю-З ветром, нас отнесло, по моим вычислениям, по крайней мере на пятьсот лиг к востоку, так что самые старые и опытные моряки не могли сказать, в какой части света мы находимся…
16 июня 1703 года стоявший на брам-стеньге юнга увидел землю, 17-го мы подошли к острову или континенту…'
Правдоподобно? Без сомнения. Чувствуется, что писал опытный моряк, хорошо разбирающийся в ветрах и парусах? Безусловно. Мог он наткнуться на неведомую землю в отдаленных морях? Вполне вероятно. Доверие читателя завоевано. И тогда можно на той земле поселить великанов.
Однако самые недоверчивые, самые придирчивые читатели все-таки могут спросить:
— Отдаленные моря? какие именно, как называются? Для великанов нужна обширная земля — целый континент. Где он, покажите на глобусе.
С проблемой местонахождения чудес столкнулась еще сказка.
— Где она, баба-яга? Сколько лет прожили, ни разу не видели.
'В темном лесу', — отвечала самая старая сказка.
Но темный лес, как обиталище ведьм, 'пригоден' не для всякого слушателя, а только для суеверного и наивного. Пока люди верили, что в лесу полным-полно нечисти, можно было поселить там и бабу-ягу, и кикимору, и дракона. А если вера в лесную нечисть повыветрилась, приходилось менять место действия: 'За тридевять земель, в тридесятом государстве…'
Все-таки 'тридесятое государство' прозвучит убедительно только для того, кто не знает, как называется второе и третье… Но если корабли уже плавают в чужие земли? Тогда можно назвать самую отдаленную страну, известную только понаслышке. Имя такое слыхали, достоверного известно мало. Может, и правда, там еще есть чудеса.
Герой греческой мифологии Ясон сражается с драконами и добывает золотое руно в Колхиде — в нынешней Грузии. Спутников Одиссея пожирает шестиглавый дракон Сцилла (якобы обитавший вблизи острова Сицилия). Для древних греков так называемой героической эпохи Грузия и Италия были краем света, самое подходящее место для обитания драконов.
Но за последующие две тысячи лет 'края света' отодвинулись намного дальше. Владелец волшебной лампы Алладин из 'Тысячи и одной ночи' живет в Китае. Враг его, злой волшебник, приезжает из Магриба (Северо-Западной Африки).
Край света поздняя сказка считала удобным местом действия. И фантастика унаследовала этот прием.
'В конце XV в. начинается эпоха географических открытий. Моряки, побывавшие в отдаленных странах, рассказывают всяческие чудеса, правдивые и неправдоподобные. И когда Томас Мор, автор 'Утопии', решает изобразить государство с образцовым строем, он выбирает самую обычную для своего времени форму — отчет о путешествии на отдаленный остров. Утопию будто бы открыл один из спутников Америго Веспуччи, того мореплавателя, в честь которого названа Америка.
'Утопия' была опубликована в 1516 г., 'Путешествия Гулливера' в 1726 г. Колумб и Магеллан за это время давно стали историей, но Беринг и Кук еще не пустились в плавание. Еще не открыта Антарктида, неведомы северные и южные части Тихого океана, неизвестны Гавайские острова, Аляска, Таити, Алеуты, не нанесены на карту берега Восточной Австралии. Полным-полно 'белых пятен' на глобусе, и в эти 'белые пятна' Свифт 'врисовывает' маршруты Гулливера. Лилипутия и Белфуску помещены западнее Ван- Дименовой Земли (так называлась тогда Австралия). Материк великанов удалось разместить в северной половине Тихого океана — между Японией и Калифорнией. Еще севернее — ближе к неоткрытым Алеутским островам — летает Лапута, между ней и Японией — Лаггнегг с бессмертными стариками. Страна благородных гуигнгнмов, как и Лилипутия, — в южной части Индийского океана, восточнее Мадагаскара. Все это неведомые края. Европейские корабли туда не заходят, а если и заходили, то случайно. Свифт даже дает точные координаты: 30° южной широты для Лилипутии, для Лапуты — 46° северной широты, 183° восточной долготы. Хочешь — верь, не хочешь — проверь. Но плыть туда год с лишним.
К началу XIX в. неведомых морей не осталось. И фантастика отступила к полюсам, в дебри Центральной Африки, Южной Америки и Азии. Но к середине века и материки были пройдены.
И настоящей находкой для фантастики было открытие каналов на Марсе. Казалось бы, сами ученые удостоверяли, что на этой планете должна быть разумная жизнь. Десятки писателей-фантастов отправляют своих героев на Марс. С Марса являются безжалостные завоеватели у 'Уэллса ('Война миров'). На Марс летит демобилизованный красноармеец Гусев с мечтательным инженером Лосем ('Аэлита' А.
