– Хоть бы иллюминаторы сделали, – проворчал Химель. – Куда нас везут, Ян?
– На базу. У нас здесь все больше подводно-надводные базы. Их с орбиты засечь можно, но, в случае необходимости, база под воду погружается и ложится на дно.
– Что ж ты все секреты выбалтываешь? – поинтересовался Кияшов.
– Да какой это секрет? Это всем известно, – фыркнул штурман. – Секрет – то, что с вами делать будут… Я, признаться, и сам пока этого не знаю…
– И у тебя тоже нутро гнилое, – заметил старпом после недолгих раздумий. – Я бы с тобой в разведку не пошел!
– Чего это ты, Евграф Кондратьевич, всех обличать взялся! – выкрикнул Яловега, брызгая слюной. – Давно ли сам хорошеньким стал?
– Да ну тебя! – повторил Кияшов и замолчал…
Корабль все ускорялся. Воздух вокруг свистел, мешая разговаривать даже внутри, за герметично закрытым люком…
Но вот шум начал утихать, что-то стукнуло, щелкнуло – и двигатели замолчали.
– Прилетели, – объявил Новицкий и открыл люк.
Летательный аппарат опустился на палубу огромного корабля – таких никому из землян прежде видеть не приходилось. Ретлианцы сновали вокруг, часто перебирая нижними конечностями. Было их не меньше пятидесяти. И только один ретлианец никуда не бежал – не спешил, а словно ждал прибытия летательного аппарата. Шишка на его голове пульсировала слабым красным светом, на каждой верхней конечности имелись по две повязки черного цвета.
– Траур у них… то есть у нас, что ли? – заинтересовался Яловега.
– Траура нет. Наоборот, то, что трупы сородичей удалось отбить у коварных хвостатых, – большой праздник. И ваша компания существ с незамутненным генным набором – тоже подарок, – объяснил Новицкий. – А повязки – символ высокого звания. Перед вами сам команданте Рикраарте. Начальник этой базы.
– Ты же вроде говорил, что здесь все равны? – заметил Кияшов, разглядывая команданте без всякого смущения.
– Да, равны. Но ведь кто-то должен отдавать приказы. Как же без этого? Но с команданте все запросто. На брюхе перед ним ползать не надо, и грязь из подмышек счищать, и шею под укус подставлять. Гражданин – он обладает всеми правами.
– А что он говорит? – заинтересовался Антон. – Шишка команданте мигала непрерывно. – Перевел бы, что ли…
– Говорит, чтобы вас в санитарный блок заперли, – объяснил штурман. – Так что пойдемте. Блок у них хороший. Уютный. И скобы подмышечные есть, и чесалка для зубов, и полотенца для шишек выдают… Не то что у хвостатого отродья.
– Эх, опять в плену, опять в санитарном блоке, – вздохнул Кияшов. – И когда же это все закончится?
– Когда здешнюю базу потопят аурелиане, – сказал Михаил Соломонович. – И мы в очередной раз будем искать спасательный челн. Одно радует. Плыть в океане куда уютнее, чем падать с орбиты.
– Это как сказать, – заметил Кияшов.
– Двигаемся, не стоим – вертолет полетит на очередное задание, – объявил Новицкий. – Давайте вытаскивайте парализованного.
Кияшов и Делакорнов подхватили Колю. Он наконец сумел пошевелиться, но глядел вокруг мутным, почти бессмысленным взглядом. Впрочем, ужас с его лица никуда не делся.
– Сколько народу, – прошептал он еле слышно, когда они выбрались из корабля.
– Сам идти сможешь? – спросил Кияшов.
– Н… нет.
– Навязался, дармоед, на нашу голову, – скрипнул зубами старпом. – И почему они тебя не шлепнули?
Должно быть, Сумароков только сейчас сообразил, что он чудом избежал гибели. Коля счастливо улыбнулся и завертел головой, рассматривая все вокруг, намного оживленнее.
Обилие воинов-пауков потрясало. Должно быть, на базе их было не меньше тысячи.
– Они ничего, эти ретлианцы… – выдавил Сумароков. – В холодильнике похуже выглядели.
– Вот еще один кандидат в команду предателей! – фыркнула Инна.
– Хотел бы я посмотреть, как бы ты в холодильнике выглядел, – хмыкнул Яловега. – Действительно, очень хотел бы посмотреть…
– Следуйте за мной, – скомандовал Новицкий, – и помните, если кто-то из вас попробует выкинуть фортель, я ему сразу шею сверну. Без разговоров.
– Ты не угрожай! – Кияшов пошевелил тяжелой челюстью и отпустил Сумарокова, так что тот одной ногой повис в воздухе. – Сказано тебе – вести нас в санчасть. Вот и веди. А то угрожает он тут…
– Но-но. – Новицкий окинул старпома свирепым взглядом. – Не забывайся, человек! Помни, с кем имеешь дело.
– Да пошел ты, допотопный экземпляр!
– Подопытный… – машинально поправил Михаил Соломонович.
– Вот я тебя сейчас! – Новицкий рванулся к Кияшову, но вдруг остановился, как вкопанный, и заморгал шишкой быстро-быстро, зашевелил пальцами, издавая громкие щелчки. Вид у него сделался совсем пришибленный. Затем штурман повернулся к старпому и процедил сквозь зубы: – Сегодня тебе повезло, че- ло-век. Мне поручено проводить вас к месту содержания.
– Вот и веди, – с довольной улыбкой заметил Кияшов, – а поговорить никогда не поздно. Успеется еще поговорить. Давай-ка, Николай, – старпом подхватил Сумарокова под коленку.
Окинув своих бывших товарищей взглядом, в котором читалось отвращение, Новицкий буркнул: «За мной!» – и зашагал по настилу посадочной площадки к подъезду, ведущему в недра военной базы ретлианцев.
Глава 5
Помещение, куда поместили землян, мало напоминало обещанную Новицким комфортабельную санитарную часть. Впрочем, может быть, для существ, живущих по пятьдесят-сто особей в каюте (а огромный экипаж базы, скорее всего, можно было разместить только так), эти условия и вправду казались шикарными. Шесть коек стояли вокруг металлического стола. В углу помещался массивный шкаф, весь в пятнах ржавчины. Отделения в шкафу отсутствовали – землянам предлагалось сваливать одежду в кучу. Благо вещей у них было немного. Только заляпанные грязью, прорванные и прожженные костюмы космонавтов, в которых они столько всего пережили. Койки отличались малой длиной и внушительной шириной, явно рассчитанные на обладателей большого количества конечностей.
Старпом Кияшов посмотрел на свои руки и ноги и в сердцах сплюнул на пол. Михаил Соломонович покосился на него с осуждением, но говорить ничего не стал. И без слов все ясно. Им здесь находиться, судя по всему, не одни сутки. Так зачем же устраивать свинарник там, где живешь?
– Мда-а-а, – выдавил Яловега, принюхиваясь к странному запаху, которым тянуло из шкафа, – хорошо, хоть иллюминатор есть. Правда, паршивенький, но лучше паршивенький, чем вообще никакого.
Круглое окошко белело вверху, над душевыми кабинками. Пролезть в крошечный иллюминатор могла разве что рахитичная кошка, к тому же снаружи к нему была приварена ржавая металлическая решетка.
– Да уж, здесь нам будет хорошо… – проговорил Евграф Кондратьевич сквозь зубы и повернулся к Новицкому. – Определил ты нас, нечего сказать! Сам-то где живешь, гад?
– Среди собратьев, – ответил Новицкий.
– Ага, среди таких же уродов, – пробормотала Инна.
– Ишь ты, среди собратьев, ты прямо как монах какой-нибудь. – Яловега почесал в затылке. – У вас тут не монастырь, часом?
– Монахи живут среди братии, – назидательно заметил Михаил Соломонович, – а среди собратьев живут партийные бонзы. Кучкуются в одном жилом секторе. Элитном. Среди собратьев по партии…
– Что же нам делать? – растерянно проговорил Сумароков. Он застыл на пороге общей комнаты,
