– Я хочу, чтобы они были осторожны. Передай им мою просьбу оставаться на ферме. Мы не знаем, что еще выкинет Перри.
– Я скажу им, и Джиму тоже.
Торопливо вошла Минни с кувшином в руке, шлепая по полу сандалиями.
– Минни будет заботиться о миста Денни, пока он не поправится, – решительно сказала она и, обойдя кровать, откинула одеяло. – А после он захочет, чтоб его погладили маленькие любящие ручки. Не так ли, мой мальчик? – она засмеялась, и ее толстый живот затрясся, а рот широко открылся, обнажая белые зубы.
Даниэль посмотрел на Мерси и застенчиво улыбнулся. Наклонившись, она нежно поцеловала его и прошептала:
– Мне кажется, тебе сейчас не до моих любящих ручек. Я вернусь, когда ты отдохнешь.
Мерси призвала на помощь все свои силы. Всю ночь они с Тенеси по очереди дежурили у постели Даниэля. Прошло утро, день и еще одна длинная ночь. Сердце Мерси замирало каждый раз, когда Тенеси снимала повязки с головы Даниэля и рассматривала швы. И каждый раз, когда она ободряюще улыбалась, сердце девушки начинало биться с облегчением.
Даниэль скрипел зубами от боли, но стойко терпел все неудобства. Его нога лежала на груде подушек, но при каждом движении ему казалось, что в нее втыкают тысячу маленьких острых иголок. Он без возражений съедал все, что приносили ему женщины, и пил настои, которые делала Тенеси.
К утру третьего дня Гевин забрал Элеонору домой, и жизнь вошла в свое привычное русло. Минни, несмотря на свои габариты, выполняла большую часть работы по дому. Даниэль совсем не стеснялся ее и не задумываясь звал, когда в этом была необходимость.
Ленни и Берни пришли в спальню Даниэля и стали у его постели. Мерси была рядом.
– Братья собрались ехать домой. Они зашли попрощаться перед отъездом.
– Я надеялся, что вы побудете у нас до тех пор, пока я не встану на ноги. Мне хотелось бы отблагодарить вас за все, что вы сделали.
– Не больше, чем сделали бы другие, – сказал Ленни, теребя в руках шляпу. – Мы с Берни хотим, чтобы вы знали: мы ни капельки не жалеем, что Брат Фарли поженил вас. Так и должно быть. Но мы не хотели вам ничего плохого.
– Не могу простить вам змеи.
– Я не позволил бы ей укусить сестру. Я вырвал у нее ядовитый зуб, – спокойно произнес Берни.
– Мне бы хотелось, чтобы вы остались познакомиться с Фарруэем Куилом, – сказала Мерси. – Это он нашел меня. Все эти годы он был мне отцом. Папа был бы рад познакомиться с моими родными братьями.
– Нам пора домой. Мы нужны Ходу с Байтом. Пора готовить и продавать виски.
Даниэль протянул руку.
– Мы всегда будем рады вам. Я понимаю, какой опасности вы подверглись, защищая нас, и очень вам признателен.
– Не стоит, – ответил Ленни.
– Те парни умели стрелять только в спину и были сильно напуганы, когда стали стрелять в них, – фыркнул Берни. – То-то они удивились.
– Я тоже так думаю, – усмехнулся Даниэль.
На крыльце Мерси по очереди обняла и поцеловала своих братьев, не обращая внимания на их смущение. В ее глазах стояли слезы.
– Я рада, что вы приехали за мной. Вы правильно поступили, настояв на своем. Если бы я осталась дома, то никогда не увидела свою мать и не узнала свою семью. Теперь вы знаете, где меня искать, если когда-нибудь захотите навестить нас. Даниэль сказал верно. Мы всегда будем рады вам.
– И ты приезжай к нам, когда захочешь, – сказал Берни, спрыгнув с крыльца и залезая на мула.
– Мы выбрали тебе хорошего мужа, даже если ты и не хотела выходить за него.
– Ленни Бакстер! С чего ты взял, что это вы выбрали его для меня? Я хотела выйти замуж за Даниэля, – прокричала Мерси ему в спину. – Но есть еще кое-что. Между нами до женитьбы ничего не было. Хотите верьте, хотите нет, – ее братья сидели на мулах, наблюдая за ней из-под полей своих остроконечных шляп. – Слышите? Черт возьми, Ленни, ответь мне!
– Твоему мужу нужно как следует проучить тебя, чтобы ты не ругалась, Эстер. Если бы ты была на Мад Крик, Ход задал бы тебе хорошую трепку и промыл рот мылом.
– Но я не на Мад Крик! – братья развернули своих мулов и направились к дороге. – Если бы Ход отстегал меня, я застрелила бы его, или зарезала, или еще что-нибудь в этом духе! – Мерси разошлась не на шутку. – И еще – не ваше дело, когда я ругаюсь. Когда хочу, тогда и ругаюсь.
Братья посмотрели друг на друга. Берни поднял глаза к небу и махнул рукой.
– Она неисправима! Сущий дьявол! Старине Даниэлю лучше сразу прищемить ей хвост, а не то она будет верховодить им.
– Может быть, так он и сделает, когда его раны немного заживут.
– Мерси ругается, как собачонка. Среди женщин Бакстеров таких еще не было.
– Готов поспорить, это не ее вина. Ее такой воспитали, позволяли говорить все, что на ум придет.
– Ну, теперь это не наше дело. Мы нашли ей мужа. Пускай теперь у него голова болит. Поехали домой. Похоже, что ветер надует тучи, и пойдет дождь.
