Смит сверху вниз посмотрел на Виллу. Она тихонько стояла и нежно смотрела на него. Он вдруг понял, что отдал ей часть своего сердца, и был потрясен пониманием этого.
Он с силой прижал Виллу к груди, и она могла чувствовать биение его сердца. Его кожа пахла мылом, и девушке это нравилось, его рот имел привкус табака… и это ей тоже нравилось. Она подняла голову, и они посмотрели друг другу в глаза.
Лицо его было прекрасным. Глаза светились теплым светом, и трудно было поверить, что этот мужчина, имеющий столько нежности во взоре и обнимающий ее так покровительственно, был беззаботным, заносчивым, требовательным человеком, каким она встретила его в сарае на станции Байерса.
Он поцеловал ее потому, что хотел сделать именно это, а ни что-либо другое.
Вилла сделала глубокий дрожащий вдох и улыбнулась. Поцелуй сильно потряс ее и заставил горькие мысли улетучиться. Внутри все трепетало, и она бессовестно и правдиво призналась себе в том, что очень хотела бы большего.
Ямочки на ее щеках заигрывали с мужчиной.
Смит смотрел в ее ясные голубые глаза, но не видел в них ни прежнего страха, ни отвращения от того, что они совершили. Радостное облегчение нахлынуло на него.
– С тобой теперь все в порядке? – Он все еще прижимал девушку к своей груди.
– Думаю, да. Я до смерти боюсь крыс и змей.
– Я поставлю приманку, и мы избавимся от них. Наверное, будет лучше, если я приведу сюда Бадди, и он останется с тобой. Ты не против?
– О, да! Ты думаешь, миссис Иствуд разрешит?
– А мы не станем спрашивать. Думаю, лучше иметь собаку под кроватью, чем крысу на кровати!
Руки Виллы соскользнули с его шеи по плечам на грудь. Она не чувствовала неловкости от его близости, но ощущала ровное биение его сердца под своей ладонью, его нежное дыхание в своих волосах и явственно чувствовала гладкую ровную плоть его тела.
– Я обычно не пугаюсь так просто…
– Да, я помню…
– У меня не было под рукой ничего, что можно было бы бросить в нее…
– Я должен был вооружить тебя сковородкой. – Его глаза дразнили девушку, а улыбка делала лицо Смита еще более очаровательным.
Вилла улыбнулась в ответ. Никто из них, казалось, не спешил расставаться друг с другом. Ее босые ноги стояли на его ступнях, его колени – у ее бедер, его руки – на ее талии, ее ладони – на его голой груди. Они стояли и смотрели друг на друга, как будто больше никого не существовало в мире, кроме их двоих.
Вилла нарушила тишину.
– Я думала, ты никогда не придешь сюда.
– Я прыгал через три ступеньки сразу.
– Ты спал?
– Нет, но я уже расстелил спальный мешок.
– На кухне?
– Да.
– Почему именно там?
– Это самое чистое место в доме. Кровати тут наверху нужно обязательно проветрить.
– Ты прав. Смит.
– Завтра мы для тебя приведем в порядок одну кровать. Бадди может остаться с тобой.
Бормотание Мод вернуло Виллу к действительности.
– Она скоро проснется, я дам ей каплю или две опиума.
– Я пойду. Старуха рассердится, если увидит меня здесь.
– Она думает, что ты хочешь убить ее.
– Я знаю. А что по этому поводу думаешь ты? Как ты относишься к ее словам? Всерьез?
– Если бы ты хотел убить ее, у тебя для этого было немало времени и возможностей.
– Вот именно. Теперь я приведу Бадди. Не беспокойся, – сказал он быстро, когда увидел, что на ее лице вновь появился страх. – Крыса не сможет пробраться, если дверь закрыта. Крысы появляются здесь из уборной в конце передней. Только оттуда они могут пройти.
Вилла сошла с его ног. Смит крепко сжал ее плечи, затем мягко освободил их и тихонько направился к двери.
Без него Вилла вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. Она стояла здесь, едва понимая, о чем думала, но полностью осознавая, что очень хотела бы быть сейчас рядом со Смитом, говорить с ним, видеть его улыбку, слышать звук его голоса и его смех. Ей хотелось бы знать, о чем он думает, о чем мечтает, и что за боль заставляла его быть таким грубым внешне, ведь душа-то его была очень нежная, добрая…
Смит остановился у двери и обернулся. Зеленые глаза встретились с голубыми и задержались.
Эта спокойная красивая женщина в платье с плеча проститутки принесла так много тепла и радости в
