– Каделлин!
– Что это в самом деле происходит? – сказал Гаутер и захотел отбросить руку Каделлина. Альбанак преградил ему путь.
– Нет, фермер Моссок. Не мешай. Каделлин открыл глаза.
– Ее здесь нет. Мы ее потеряли.
– Что? – закричал Колин. – Что ты хочешь сказать? Она же не умерла. Посмотри! Она дышит!
– Тело ее спит, – сказал Каделлин. – Оставим ее пока. А вам кое-что предстоит узнать.
Старое волшебство
– У Броллачана нет своей собственной формы, – начал Альбанак, – нет своего обличья. Поэтому он вселяется в других. Но ни один смертный не может этого долго выдержать: Броллачан слишком жестокий жилец. Вскоре тело принимает странные, не свойственные ему очертания, потом постепенно начинает истощаться, погибать, от него остается только оболочка, и Броллачан сбрасывает его, как змея – кожу, и намечает новую жертву. Мы успели вовремя со Сьюзен. Стоило оказаться возле нее чуть позже, и она увяла бы, как белая лилия на черном морозе. Сейчас она вне опасности, если только мы найдем ее.
– Но ты уверен, что это Сью спит там, наверху? Когда я вчера дотронулся до ее руки, это была вовсе не рука!
– Не беспокойся, – сказал Каделлин, – это, по-видимому, воспоминание о предыдущем теле, в которое он вселялся. Такое может случиться – сознание Броллачана довольно медленно перестраивается. Знаешь, как некоторые люди, у которых ампутировали руку или ногу, чувствуют боль в конечности, которой давно уже нет?
– Хорошо. Вы рассказали нам эти потусторонние вещи, – заметил Гаутер. – Но что это меняет? Сьюзен лежит там, в спальне, и разбудить ее невозможно. Что-то ведь надо делать!!!
Чародей вздохнул.
– Ответ мне неизвестен, фермер Моссок. Броллачан утащил Сьюзен из ее тела, и где она сейчас, мне никак не удается увидеть. Она вне действия моих чар. Нам придется призвать на помощь другие силы, чтобы отыскать ее. И пока она не найдена, тело девочки будет лежать здесь, и браслет Ангарад Златорукой не должен покидать ее запястья ни на одну минуту.
– Хоть бы он никогда не покидал ее! – сказал Альбанак. – Как только Атлендор отдал его мне обратно, я тут же схватил браслет и побежал к ней. Но, к сожалению, было уже поздно…
– А теперь скажите мне, – перебил Альбанака Гаутер, – сколько времени весь этот цирк будет продолжаться?
– Это не быстрое дело, – ответил чародей. – Недели, месяцы; будем надеяться, что не годы. Она далеко!
– Тогда, значит, надо, чтобы появился доктор, здесь и сейчас! – сказал Гаутер. – Хватит мне валандаться с вами!
– Фермер Моссок, ты только подольешь масла в огонь! – воскликнул чародей. – Неужели тебе еще не ясно? Это дело не для смертных, как бы они искусны ни были. Что случится? Ее отнимут у нас, и задача наша усложнится пятикратно.
– Но она должна оказаться в больнице, если это будет так продолжаться! Ей же, например, потребуется специальное питание!
– Нет. Мы берем это на себя. С нами она будет вне опасности. Фермер Моссок, самое худшее, что ты можешь сделать – это осуществить все свои планы. Опасность и для Сьюзен, и для нас возрастет непомерно, если ты не будешь следовать нашим советам.
Гаутер изучающе посмотрел на чародея.
– Ладно. Мне, конечно, все это не нравится, но я уже достаточно тебя навидался, чтобы понимать, что ты лучше меня разбираешься во всей этой белиберде. Ладно, я согласен. Сила солому ломит. Так и быть. Обещаю: если только Сьюзен не станет хуже, я ничего не предприму в следующие три дня.
– Три дня! – воскликнул Каделлин. – Очень мало что можно успеть за три дня!
– Это уж как угодно, – отрезал Гаутер. – Но будет так, как я сказал.
– Что ж, придется с этим согласиться. Надеюсь, что, подумав хорошенько, мы что-нибудь сможем сделать.
Чародей встал со стула.
– Колин, ты сможешь завтра в полдень быть у Золотого Камня? Тебе кое-что передадут для Сьюзен.
Колин свернул с дороги и пошел по тропе, вьющейся вдоль опушки. Слева от него росли дубы и сосны, справа раскинулись поляны и холмы. Вскоре он подошел к большому валуну из песчаника, лежавшему неподалеку от тропы. Этот валун и был Золотой Камень. Грубая обработка камня не позволяла заметить, что на нем еще сохранились следы древних орудий. Он не принадлежал к валунам Эджа, а явно был принесен сюда в какие-то давние времена для совершенно теперь уже забытых целей. Утекар и Альбанак сидели, прислонившись к нему спинами.
– Присаживайся, Колин, – сказал Альбанак. – Тут сухо. Как Сьюзен?
– Так же. Вы нашли, что может ей помочь?
– Не нашли, – ответил Утекар. – Хотя с тех пор, как мы расстались, покой бродил далеко от наших голов, а сон – дремал в стороне от наших глаз.
Он протянул Колину кожаную бутылку.
– Это вино со стола Ангарад Златорукой, обладающее множеством достоинств. Оно поддержит Сьюзен.
