– Не говори так. Твоей вины здесь нет. Ты не знала о том, что я пытаюсь установить, кто мой настоящий отец.
Барбара повернулась к нему лицом.
– Разве можно обвинять тебя за это? Ведь Дерек Пауэлл не оставил теплых воспоминаний о себе. – Она всплеснула руками. – Но я стыдилась рассказать тебе правду. Ты понимаешь меня, Марк?
– Да, мама. Теперь понимаю. Кому захочется признать, что он стал жертвой негодяя? Барбара покачала головой.
– Нет! Дело совсем не в этом. Я вела себя как последняя шлюха. Но я так мечтала о ребенке. И чувствовала себя одураченной. Теперь ты все знаешь. Это из-за меня страдают эти люди…
– Мама, не преувеличивай. – Марк, раздосадованный, хлопнул себя ладонью по лбу. – Одному богу известно, что на меня нашло. Но когда эта девушка…
– Эми Уэлдон? Он кивнул.
– Когда она стала намекать на то, что я претендую на место любовника старика… – Он судорожно сглотнул. – Мама! Меня уже тошнило от всего этого. Однако, когда я первый раз очутился в усадьбе, я был полон решимости забрать у них все – дом, деньги старика Уэлдона, – чтобы отдать тебе. Правда, вскоре выяснилось, что забирать особенно нечего. Эми выходит замуж за этого Бодена, потому что у него есть деньги, чтобы восстановить усадьбу. Мама, я не могу спокойно смотреть, как Джиф Уэлдон манипулирует этими людьми.
– Марк, он и мной так же манипулировал. Не забывай.
– Не забуду. Никогда. И никогда не прощу.
– Думаю, все же надо постараться. Кажется, эта Эми милая девушка. Постарайся простить, хотя бы ради нее. Должно быть, она не меньше тебя была потрясена, когда узнала правду о своем дядюшке и о том, что ты его сын.
– Возможно.
– Так что же тебя беспокоит?
– У меня не выходят из головы слова их экономки. Насчет того, что Эми уехала в Линкольншир.
– Отдохнуть? – Барбара подошла к столу и с гримасой страдания на лице медленно села. Видимо, каждое движение причиняло ей мучительную боль.
– Мама, что с тобой? Снова артрит?
– Ничего страшного. Мне не привыкать. – Она попыталась улыбнуться. – Дорогой, поставь чайник.
Марк прошел на кухню и вернулся, держа в руках две кружки и кувшин с молоком. Поставив все на стол, он сказал:
– Я положил две ложки чая. Нормально?
– Да, – ответила Барбара. – Чайник скоро закипит.
– Знаешь, – произнес Марк, – я ведь отправился на поиски Джифа Уэлдона не из жадности.
– Да, да, я понимаю. – Барбара подняла на него взгляд.
Он присел перед ней на корточки и взял ее за руки.
– Уайдейл по праву принадлежит мне. Мне и тебе. Даже больше тебе.
Барбара фыркнула от смеха.
– Ты опять за свое? Что я буду делать с этим каменным сараем?
– Продашь. Больше он ни на что не годен. Должен же Джиф Уэлдон хоть как-то загладить свою вину перед тобой.
– Нет, мой мальчик. Джиф Уэлдон ничего мне не должен. Он протянул мне руку, когда умерли мои родители и я осталась без средств к существованию. Так что мне не за что ненавидеть его. Если бы только он не обманывал меня… Я бы поехала в Уайдейл, даже если бы он не сделал мне предложения. Ему нужна была экономка, но он счел своим долгом предложить мне стать его женой. В душе он не такой уж плохой человек.
– Самовлюбленный эгоист и деспот. Он женился на тебе из корыстных соображений. Надеялся таким образом сохранить репутацию.
– Но есть же в нем что-то и хорошее. В каждом человеке можно найти что-то хорошее.
– Он использует людей…
– Бог мой, эка невидаль! – посмеиваясь, сказала Барбара. – Время от времени все мы используем кого- то.
Марк сердито нахмурился и встал.
– Мама, мне нужен телефон.
– Конечно, сынок. Это ты платишь здесь по счетам, так что тебе не пристало спрашивать у меня разрешения.
– Мне надо позвонить в Лондон. Кэтрин.
– Мне кажется, она хорошая женщина. Пригласи ее как-нибудь сюда. – Услышав, что на кухне засвистел чайник, Барбара, опершись о край стола, встала.
– Мама, не вставай, я схожу… Барбара отмахнулась.
