– Шоферские перчатки? Я не ослышалась? Лиззи устало кивнула.
– Утром он спросил меня, когда Дункан возвращается с прогулки.
Они вошли в дом. На столе лежало аккуратно сложенное шерстяное пальто Эми, на нем – желтый шарф. Под столом стояли ее зимние сапоги.
– Твои вещи. – Лиззи кивнула на стол. – В Уайдейл-холле почти ничего не осталось.
При виде Эми лицо Джифа Уэлдона просветлело.
– Девочка моя. Как приятно тебя видеть.
– Здравствуй, дядя Джиф.
– Ты видела машину? – Глаза его сияли. Эми улыбнулась.
– Конечно, дядя Джиф. Я сразу вспомнила детство.
– Я тоже помню то лето, – сказал он. – Я знал, что ты пробудешь у меня не больше полугода, и мне хотелось, чтобы у тебя остались какие-то воспоминания об Англии. Поэтому я и возил тебя по всем красивым местам в Дербишире.
– Да, да, я все помню, – промолвила Эми, тепло улыбаясь ему.
Таким оживленным она его еще не видела.
– Прошлое для меня более отчетливо, чем настоящее, – поморщившись, сказал Джиф Уэлдон. – Знаешь, если бы не газеты, я бы вообще потерял представление о том, какое сейчас время.
– Ах, дядя Джиф, со мной происходит то же самое, – сказала Эми в ответ. – Рассеянность – удел не только пожилых людей.
– Пойдем покажу тебе машину. – С этими словами Джиф Уэлдон взял со стола желтый шарф и протянул его ей. – Надень это. В полях может быть прохладно.
– Мы никуда не поедем, дядя Джиф, – мягко возразила Эми. – И потом, сейчас лето. Мне не нужен шарф. – Тем не менее, шарф она взяла.
Они вышли за дверь.
– Я поставила чайник! – крикнула им вслед Лиззи. – Как услышите свист, возвращайтесь!
Эми со смехом обернулась.
– Ступай, ступай, – напутствовала ее Лиззи, – Ему будет приятно, если ты проявишь интерес. Даже мне сегодня утром пришлось просидеть в его машине минут десять, пока он показывал мне приборы и объяснял, зачем они нужны.
Наконец Джиф Уэлдон не без гордости распахнул перед ней дверцу.
– Эми, садись. Видишь, машина совсем как новая, ничуть не изменилась.
Эми послушно опустилась на левое сиденье. Джиф Уэлдон захлопнул за ней дверцу, зашел с другой стороны и сел за руль.
– Часы показывают неправильное время, – недовольно заметил он, окинув взглядом приборный щиток.
– Думаю, они в этом не виноваты, – усмехнувшись, сказала Эми.
Джиф вставил ключ зажигания.
– Может, если завести двигатель…
– Мне кажется, дело в самих часах, дядя Джиф. Может быть, Джон Грэм знает, как установить их. – Эми безмятежно откинулась на спинку сиденья, подставляя лицо солнцу.
– Когда-то тебе нравилось кататься на машине, – сказал он.
– Угу. Это точно. – Она улыбнулась ему. Джиф Уэлдон сидел, повернувшись к ней вполоборота и положив одну руку на спинку сиденья; в его глазах застыло какое-то мечтательно-грустное выражение.
– Я всегда жалел о том, что отправил тебя в Америку, – сказал он. – Но Дункан говорил, что так будет лучше.
На мгновение Эми вновь почувствовала себя отверженной.
– Тебе ни разу не хотелось сказать 'нет' Дункану? – спросила она. Джиф покачал головой.
– Он был прав, Эми. Ты была ребенком, а я ничего не знал о том, как надо воспитывать детей.
– Лиззи позаботилась бы обо мне, – с тяжелым сердцем сказала она.
– Но тебе же хорошо жилось в Америке, правда? Эми невольно улыбнулась.
– Мне отлично жилось в Америке, дядя Джиф. Кейт и Марти любили меня как родную.
– Вот видишь. Значит, Дункан все-таки был прав.
– Наверное.
– Это Дункан убедил меня составить завещание в твою пользу. Он сказал, что тогда ты будешь не так винить меня за то, что я отправил тебя в Америку. Это правда?
– Жаль, что я не знала этого раньше, – ответила Эми. – Когда не понимаешь, почему от тебя хотят избавиться, тебя все время гложет чувство собственной неполноценности.
Джиф печально склонил голову.
