Ленька с матерью скатали бредень. Теперь он стал куда тяжелее. К тому же щук пришлось тоже замотать в сеть: Лиде не под силу было тащить рыбу.
Они шли берегом и несли бредень вдвоем. У Леньки вскоре начала затекать рука. На счастье, не прошли они и километра, как их нагнала лодка, поднимавшаяся вверх по реке. На носу лодки был железный козырек, похожий на жаровню: рыбаки ездили в ночь с острогой.
– Как улов, тетя Катя? – спросил парень, сидевший на веслах.
– Не без рыбки идем! – ответила Екатерина Алексеевна. – Не знаю, где и учился мой Ленька. Он у нас нынче командовал… А вы как? Вижу, тоже не пустые!
– У нас сегодня улов особенный: щуку поймали с крыльями!
– Будет уж вам! – отмахнулась Екатерина Алексеевна. – Толком говорите!
Но Ленька действительно приметил темно-коричневое крыло в черных пятнах, свисавшее с лодки. Лодка подошла к берегу, и он увидел на дне плоскодонки голову большущей щуки, а над ее широкой, как бревно, спиной были распластаны птичьи крылья.
«Что за диво! – подумал про себя Ленька. Он не верил своим глазам. – Сказать ребятам – опять на смех поднимут. А щука и впрямь с крыльями!»
Рыбаки предложили подвезти их до Лукина. Положив свой бредень на оба борта лодки, Екатерина Алексеевна с ребятами перебралась в плоскодонку. Ленька все не сводил глаз с диковинной щуки и прислушивался к рассказу одного из рыбаков. Оказывается, пошли они острожить рыбу, разожгли на носу смолье, взяли острогой несколько рыбешек и вдруг видят: стоит в кустах под берегом какое-то чудище. Щука не щука – по виду рыба, но с крыльями. Стоит, не шелохнется.
– Что за напасть, думаю, – рассказывал тот, что сидел на веслах. – Может, мне это чудится? А смолье горит ярко, под воду глубоко видно – до самого дна. Она на мелководье стояла. Ну, признаюсь, по первому делу и страшновато стало. Голова щучья, и крылья раскинуты, а от них по дну тень лежит… Э, думаю, была не была! Как шарахну острогой! Чую, попал, а не трепещется. По воде круги пошли, не видать, что там делается. Тяну – тяжело что-то. Кое-как вытащил, а это вон что!..
Рыбак откинул ногой мелкую рыбу, и под ней обнаружилась мертвая птица с хищным клювом, глубоко вонзившая когти в щучью спину.
– Вишь, дело-то как получилось. Коршун, видать, налетел на добычу, да и завязил когти. Ни туда ни сюда: добыча не по нем оказалась. А щука тоже освободиться не может. Так и погибли оба. Да щука-то, поди, тухлая. Везем ее так, любопытства ради.
За разговорами время прошло быстро. Проплыли воронцовскую луку, и за поворотом реки в зелени показались крыши их деревни.
Ленька вытащил из сети мешок с рыбой, взвалил его на плечи, свободной рукой ухватился за бредень и вместе с матерью начал подниматься по круче наверх. Здесь, в деревне, он уже ни за что не хотел расставаться со своим уловом.
Отец был дома и сидел возле крыльца на скамейке.
– Папа, гляди, каких мы щук натаскали! – еще издали закричал Ленька.
Он поставил бредень к плетню и раскрыл перед отцом мешок с рыбой.
– Гляди какая! А эта еще больше, самая первая, вся в яблоках, как хмелевский жеребец, серая!
– Молодцы! – похвалил отец. – Значит, уху будем варить. Первый кусок рыболовам.
Тут в разговор вмешалась мать.
– Ему, Саша, другое требуется, он перемет спит и видит. Может, и правда купить? Ты погляди, какой он у нас рыбак умелый! Мне и невдомек было, когда бредец подымать, когда опускать. А он знай командует. Не удумаю я, где это он всему учится!..
– Коли рыбу научился ловить, можно и на расходы пойти, – ответил отец. – Со вчерашней получки не грех и раскошелиться…
На другой день чуть свет Ленька был уже в Мануйлове. Он выбрал в магазине перемет, отдал деньги и не чуя под собой ног помчался к перевозу.
Дома Ленька решил тотчас же приготовить приманку для рыбы. Он выпросил у матери белой муки, масла, как советовали ему опытные рыболовы, и принялся катать орешки из круто замешенного теста. Даже своим закадычным друзьям – Сереге и Сашке – он решил пока не говорить ни слова, чтобы сразу удивить их невероятным уловом. А в том, что улов будет огромным, Ленька не сомневался: сто семьдесят крючков – не шутка!
За делами Ленька чуть не забыл, что отец наказал ему обязательно прийти в Парфино по неотложному делу. Но все же он сначала поставил перемет и только после этого побежал к отцу. По дороге хотел заскочить к Сашке – пусть присмотрит за переметом, но передумал. Лучше сделать все одному.
Оказалось, что отец должен был получить спецовку и сапоги, полагавшиеся ему на сплаве, и хотел, чтобы Ленька отнес их домой. Но кладовщика на складе не было, пришлось ждать, а там еще отец задержался… Ленька сидел как на иголках. Так всегда бывает, когда очень торопишься! Хорошо еще, удалось подъехать обратно на попутной машине. И все же Ленька отсутствовал несколько часов.
Мать встретила Леньку в полутемных сенях.
– Ты где запропал? – спросила она. – Тут рыбаки плыли, кричали: «Чей перемет стоит?! Рыба, – говорят, – уходит, а хозяина нет!»
У Леньки захолонуло сердце. Так он и знал! Что-нибудь случится. Утащит какая-нибудь рыбина перемет – что тогда делать? Не помня себя, кинулся он к речке, вскочил в ботик и* поплыл к перемету.
На первых крючках ничего не было, но кое-где наживка оказалась съеденной. Ленька взялся рукой за бечеву и тут же почувствовал: где-то, может быть, на другом конце перемета, попалась крупная рыба, а возможно, и не одна. Мокрая и скользкая бечева вздрагивала, напрягалась, слабела и вновь натягивалась струной, так туго, что становилось страшно: вот-вот оборвется. Леньку охватил азарт. Один за другим перебирал он крючки, снял трех-четырех язиков, небольшого голавлика и все больше огорчался тем, что на
