— Хорошо. Я запомнил на всякий случай список городов с безопасными явками. Одна из ним там. Смогу ли я туда добраться?
— Сможете, если не попадете в беду. Поезжайте, придерживаясь ручьев. Так вы избежите двух дорог с севера на юг. Двигайтесь по компасу до самого побережья, там спрячетесь до темноты, а затем наденьте собственную одежду и постарайтесь сбросить машину в океан. Вместе с формой.
— Ну, тогда нет проблем. А как вы?
— Я пойду дальше. Совершу прекрасный кросс по пересеченной местности — я это очень люблю. Не беспокойтесь обо мне.
— Не уверен, что смогу. Но как насчет нашего приятеля-мертвеца?
Ян взглянул на розовую окровавленную плоть человека, непристойно развалившегося на снегу.
— Я о нем позабочусь. Спрячу где-нибудь в лесу. Лисы его разыщут, а потом вороны. К весне одни кости останутся. Конечно это не очень хорошо…
— Работа у него была не очень хорошая. Буду благодарен, если вы о нем позаботитесь. Ну что ж, тогда я могу ехать. — Он протянул руку в перчатке, и Ян пожал ее. — Я свободен исключительно благодаря вам и вашим людям. Мы победим, вот увидите.
— Я надеюсь. Шолом.
— Спасибо. Но Шолом будет потом. Давайте сначала справимся с подонками.
Ури включил управление и поехал, все быстрее и быстрее. Он в последний раз помахал через плечо и скрылся за торосом. Звук электрического мотора затих вдали.
— Счастливого пути, — тихо сказал Ян, затем вернулся к месту стоянки.
Прежде всего тело. Он потащил его, ухватив за лодыжки, руки вытянулись за головой, оставляя за собой кровавый след. Хищники явятся сюда, как только он уйдет. Он забросал кровь снегом и вернулся собирать лагерь. Второй спальный мешок и все ставшее теперь лишним снаряжение вернулись в рюкзак, все, в чем он нуждался, улеглось во второй. Не было смысла оставаться здесь дальше, это опасно — что, если место засады обнаружат? Если осторожно пойти лесом, он дотемна преодолеет порядочное расстояние. Надев свой рюкзак, он схватил рюкзак и лыжи Ури, и быстро заскользил прочь. Это было хорошо — идти уверенно и быстро, за спиной оставались все новые километры. Он закопал лыжи и рюкзак в глубоком сугробе. Один раз услышал вдали вой «Снежной кошки» и переждал, пока он стихнет. Над головой прогудел невидимый за деревьями самолет, летевший в сторону заката. Пройдя еще два часа, Ян разбил лагерь.
Всю ночь был сильный снегопад и он не раз просыпался, чтобы смахнуть снег, мешавший дышать. Утром солнце ярким золотом вспыхнуло на свежем снегу. Ян насвистывал, кипятя воду для чая. Все прошло, все кончилось, и он в безопасности. Он надеялся, что с Ури тоже все в порядке, второй раз израильтянин, конечно живым в руки не дастся.
Когда он перебрался через Бенмор Лох, день близился к концу. Услышав движение машины по автостраде 837, он не спрятался за деревьями. Отель где-то поблизости. Однако, что ему делать? Можно провести в снегу еще одну ночь, а утром выйти. Но разумно ли это? Если он попал под подозрение, то чем короче предпринятая им прогулка, тем меньше шансов, что догадаются о его путешествии на север к лагерю Слэйхилл. Поэтому лучше появиться пораньше. Бифштекс на ужин и бутылка вина у открытого очага — не так уж плохо, если на то пошло.
Ян быстро пошел вперед, скатился с высокого склона прямо во двор отеля. Сняв лыжи, он вонзил их в сугроб у входа. Затем, раскидав пинками снег, прошел через двухстворчатую дверь в вестибюль. После дней под открытым небом тут было тепло и уютно.
Когда он шел к регистрационному столу, из офиса администрации вышел человек и повернулся к нему.
— Ну как, Ян, — сказал Сергуд-Смит. — Приятное путешествие?
Ян остановился, широко раскрыв глаза, парализованный появлением деверя.
— Смитти? Господи, что ты здесь делаешь?
Лишь позже он понял, что его естественная реакция была единственно правильной. Сергуд-Смит внимательно следил за его поведением.
— Множество причин, — сказал человек из Безопасности. — Ты прекрасно выглядишь: посвежел, глаза блестят. Как насчет того, чтобы выпить — вернув в тело токсины?
— Прекрасная идея, но не в баре. Воздух там как патока. Мы вполне можем выпить у меня в комнате — я приоткрою окно, а ты сядешь у радиатора.
— Хорошо. У меня есть ключ, так что можешь не утруждаться. Пошли.
В лифте были посторонние, поэтому они не разговаривали. Ян смотрел вперед и пытался собраться с мыслями. Что заподозрил Сергуд-Смит? Его присутствие не случайно. Да он и не пытается это скрыть — ведь у него есть даже ключ от комнаты. Но обыск не мог дать ничего, в его багаже нет ничего криминального. Нападение — лучшая оборона, а он знал, что на глупость зятя, лучше не рассчитывать. Как только дверь закрылась за ними, он заговорил:
— В чем дело, Смитти? Позволь мне не притворяться, что все в порядке — у тебя в кармане мой ключ. Чем я заинтересовал Безопасность?
Сергуд-Смит стоял у окна, уставившись невидящим взглядом на белый ландшафт.
— Я бы выпил виски, если не возражаешь. Чистого. Большую порцию. Проблема, мой дорогой Ян в том, что я не верю в совпадения, и моя снисходительность имеет пределы. А ты слишком часто оказываешься удивительно близко к определенным событиям.
— Не мог бы ты пояснить?
— Ты это знаешь так же, как и я. Инцидент в Красном море, незаконное компьютерное подключение в твоей лаборатории.
— Абсолютно ничего не значит. Если ты считаешь, что я хотел утопиться по той или иной причине, то это ты нуждаешься в аналитике, а не я. Остается лаборатория — но сколько в ней было сотрудников?
— Уловил, — сказал Сергуд-Смит. — Спасибо. — Он отпил виски.
Ян приоткрыл окно на ширину ладони и глубоко вдохнул холодный воздух.
— Честно говоря, эти два случая незначительны. Меня они встревожили лишь сейчас, когда я нашел тебя в Хайландах в это время. В одном из ближайших лагерей произошел весьма серьезный инцидент, а это означает, что твое присутствие здесь выглядит весьма подозрительным.
— Не понимаю, почему. — Голос Яна был холоден, лицо бесстрастно. — Я катался здесь два—три раза. Каждую зиму.
— Я знаю, и это единственная причина почему мы разговариваем с тобой именно так. Не будь я женат на твоей сестре, это интервью выглядело бы совершенно иначе. В кармане у меня был бы биомонитор, считывающий ритмы твоего сердцебиения, дыхание и волны мозга. С его помощью я узнал бы, лжешь ты или нет.
— Зачем мне лгать? Если у тебя есть такое устройство вытаскивай его, и сам убедишься.
Гнев Яна был нешуточен, ему не нравилось, как разворачивается беседа.
— Не буду. Я держал такое устройство в руке, когда собрался сюда — но потом передумал и убрал его в шкаф. Не потому, что люблю тебя, Ян — а это так. Приязнь в данном случае никакой роли не играет. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы не беседовал, а допрашивал. Но о допросе рано или поздно узнала бы Элизабет, а это означало бы конец нашему браку. Ее охранительные инстинкты по отношению к младшему братцу выходят далеко за пределы разумного, и я не хочу подвергать их испытанию.
— Смитти, бога ради — в чем дело?
— Дай мне сначала закончить. Прежде чем я скажу тебе, что случилось, я хочу, чтобы тебе стало абсолютно ясно, что произойдет. Я собираюсь вернуться домой, к Элизабет, и сказать ей, что несколько отделов Безопасности взяли тебя под наблюдение. Это правда. Я скажу ей также, что ничем не смогу тебе помочь — и это тоже правда. То что произойдет в будущем, будет зависеть от того, как ты себя поведешь. До сего времени, до этой минуты ты был чист. Тебе это понятно?
Ян медленно кивнул.
— Спасибо, Смитти. Ты из-за меня идешь на риск, не правда ли? Полагаю то, что ты предупреждаешь меня о слежке, опасно?
— Да. И я был бы не против, чтобы ты, обнаружив слежку, позвонил мне и пожаловался.
