Значение этой истины дарует нам силу и полноту жизни, которой нет у других. Все мы — жительницы Города Жизни, и это позволяет нам объединяться в качестве Дочерей Жизни. Хотя мы живем, как положено иилане´, в городах и признаем власть эйстаа, как и все иилане´, мы понимаем, что покоряемся высшей власти Духа Жизни. Нам даровано ощущение покорности более великой эйстаа, правящей и за пределами малого города. Мы служим эйстаа этого города, верим ей, но до тех пор, пока она не приказывает нам нарушать Принципы Жизни. Если такое случается, мы должны отвергнуть ее и исполнять только высшие веления Эфенелейаа.
И высшая верность высшей истине позволяет той, которая истинно понимает Эфенелейаа, выжить, когда гнев эйстаа обратится на нее. Это акт позитивный, а не негативный, поскольку смерть есть отрицание жизни. И эйстаа, приказывающая умирать, нарушает Принцип Жизни. То, в чем эйстаа видят неповиновение, на самом деле есть верность высшей власти. Верно и противоположное: если мы нарушаем принципы Эфенелейаа, то умираем, хотя эйстаа не приказывает умирать.
Осознанное понимание истинного порядка вещей позволяет нам найти свое место в жизни и отдать свою верность Духу Жизни. Но это новое видение нельзя обрести без усилий. Оно требует жесткой дисциплины, сознательного развития разума, чтобы обрести способность видеть все как часть высшего порядка. И ощутить этот порядок, в котором существуют и исполняют свой долг все живые создания.
К Истине могут вести и другие тропы. Но, если они существуют, мне не удалось отыскать их. И я встала на такую тропу, которая позволила мне миновать преграду и увидеть то, что видят другие. Теперь я воспринимаю реальность иным, возвышенным образом. И тропу эту я отыскала, задавая вопросы о том, что казалось явным и очевидным. Таких вопросов иилане´ обычно не задают. Я хотела узнать, почему мы стали такими, какие мы есть. Я хотела узнать, почему мы живем именно так, следуем именно таким нормам существования, относимся к другим иилане´, руководствуясь именно этими нормами. Я хотела понять, почему эйстаа вверху, а фарги внизу. Я хотела знать, почему мы постоянно следуем одним и тем же привычным путем. Используя Познания во всяких науках, мы преобразуем живые существа, чтобы они могли удовлетворить наши краткосрочные потребности. И никогда иилане´ не пытались преобразовать себя. Потому что иилане´ хотят для себя только стабильности и порядка. Завтрашнее завтра у них подобно вчерашнему вчера. И свой путь мы воспринимаем без вопросов, не видя таящейся в нем угрозы.
Потому я и обратилась к основам нашего бытия и поставила их под сомнение. Но я получила только прагматические ответы. Такие, как «Каков определенный результат определенного действия?». Но подобное — всего лишь наблюдение, а не умозаключение. Самые основные, самые значительные вопросы о жизни иилане´ никогда не задавались. И не только не задавались, а никому даже в голову не приходили. Несмотря на то что вся жизнь взята нами под наблюдение и нам известно, как она изменчива, лишь существование иилане´ считалось исключением. Но это невозможно — ведь мы одно целое с жизнью.
Видя и понимая это, я обратилась к процессу постановки вопросов и поиску верных ответов как к собственной модели умственной дисциплины и развития разума. Первым моим соображением стало важнейшее из всех: жизнь и смерть. Иилане´ живут и умирают, как живут и умирают все. С единственным исключением. Иилане´, которую эйстаа изгнала из своего города, упадет и умрет без единой раны на теле. Но та же иилане´, которая, повинуясь приказу благосклонной эйстаа, оставит город, а потом возвратится, — останется жить. Почему? Откуда у эйстаа такая власть над жизнью и смертью. В чем причины?
Физических причин быть не может, ведь происходит только передача информации. Но причина должна быть общей для всех иилане´. Разве не возможно, что существует некая — либо высшая, либо основная — невидимая, незримая и универсальная сила? Если так, то на что она похожа? Присуща ли она только иилане´ или же сила эта объединяет все формы жизни? Прежде мы не искали ее и не пытались обращаться к ее основам. Не существует ли некоего единства, от которого зависит все? Не существует ли нечто общее для всех форм жизни, куда более значительное, чем наши явные различия? Если такой источник можно найти, отыскать его сознательно — разве тогда не станешь ты укорачивать жизнь, увеличивать силу жизни и таким образом лучше видеть реальность за различными обличьями повседневной жизни, за бытием и борьбой?
Новым умственным зрением мы видим порядок взаимосвязи всего. В своей полноте при ненарушенном действии порядок этот объединяет всю полноту мира, все его части, взаимодействующие в гармонической относительности.
При гармонических соотношениях внутри порядка соревнование имеет место лишь в результате пренебрежения комплексом взаимоотношений, когда очевидна только одна часть общности и собственное эго воспринимается как отдельный отличный факт, будто ты не зависишь от прочих частей и самодостаточна. На деле во взаимосвязанном порядке можно понять цену себе, лишь помогая другим осознать собственную ценность.
Самоценность следует понимать по отношению к общности. Это создает условия и порождает самоутверждение как добро, но такое самоутверждение, когда каждая представляет собой часть целого, — ведь таков путь жизни. У каждой он свой, будь то эгоизм эйстаа или прагматизм жизни иилане´. Здесь мы видим прежде всего теплоту между эфенселе и живущем в воде эфенбуру, где мирное сотрудничество и гармония кажутся естественными. Но он естествен и без всяких обоснований. Речь идет о порядке, который существовал от яйца времен.
Мы можем знать этот порядок и понимать его — ведь есть корреляция между действиями развитого ума и порядком вещей, подвластных Духу Жизни. Будет иллюзией считать индивидуальность уникальной в смысле отделенности от всего. Все индивидуальности равны как части целого. Индивидуальность реальна, но лишь в пределах равенства принадлежащих Городу Жизни, будучи частью города — так как иилане´ часть реального города, но не отдельные сущности. Разум наш представляет собой ограниченную, истинную инстанцию Духа Жизни, выраженную через мысль, тела наши — инстанцию Духа Жизни, выраженную через протяженность, жизнь наша — инстанцию Духа Жизни, выраженную через утверждение Жизни.
И пока мы постигаем эти взаимоотношения разума с разумом, тела с телом, жизни с жизнью, наш разум возрастает и теряет при этом ограниченность и неспособность, проявляющиеся тогда, когда мы начинаем считать их принадлежащими только себе. Зная и понимая этот порядок, существуя в согласии с ним, мы становимся утвердителями порядка в жизни.
Увиденная, познанная и понятая новизна, странность и красота Пути и Порядка Жизни и Эфенелейаа могут искушать нас, заставляя ограничиться в деятельности и пребывать лишь в медитации или в экстатическом восприятии видений. Так жила я сама, пока не поняла опасности подобной изоляции. Поступать так — значит не видеть, не замечать пути, который облагодетельствует каждую и всех, напомнит про общий порядок. Такой путь лежит в мирном труде и сотрудничестве с остальными во имя утверждения
