— Да уж, ясное дело. Чего может захотеть парень в двадцать шесть лет? Для меня это тайна за семью печатями. Скажи хоть, где живет твое чудо?
Евгений вскочил:
— Лучше я схожу за шаурмой.
— Нет! — прикрикнула строго Далила. — Сначала скажи, где Виолетта живет.
Он присел и вздохнул:
— Я не знаю.
Далила взорвалась:
— Не знаешь, кто она и откуда? Но ходит в гости уже с чемоданом! И любовь уже приключилась большая, как ее чемодан!
— Послушай…
— Хватит! Я уже слушала, теперь ты послушай! Это что, так сейчас принято, хватать незнамо кого и тащить в постель с чемоданом? Да о чем это я! — всплеснула руками Далила. — Зачем усложнять? Разве мало одной любви? К чему пустые подробности, родственники, адреса? Спасибо, хоть имя спросил. Любовь же не повод теперь для знакомства. Кого сгреб, того и… Того и полюбил. Короче, немедленно отвечай, как давно вы знакомы? — приказала она.
Евгений задумался:
— Кажется, десять. Или одиннадцать.
— Лет?
Он взглянул на тетку с укором:
— Дней.
— Нет, он меня точно убьет! — взвыла Далила. — Вы знакомы одиннадцать дней! Четыре дня встреч, и вот она уже с чемоданом! И это мой племянник, родной балбес! И я должна отнестись к этому философски?
— Желательно, — невозмутимо ответил Евгений. — Слушай, я лучше пойду за шаурмой. Ты так распалилась, а шаурма остывает.
— К черту шаурму! Все идут к черту! — закричала она и призналась уже жалобно:
— Женька, я сама не своя. Пойми, я за тебя отвечаю, потому и психую. Но сразу заткнусь, если ты объяснишь, что все это значит? Как тебя понимать?
Он кивнул:
— Я объясню. Если заткнешься.
Далила сплела на груди руки и торжественно поклялась:
— Провалиться мне на этом месте, если я не заткнулась.
— Я тебя за язык не тянул, — напомнил Евгений, — так что слово держи.
— Сдержу, — пообещала она, — рассказывай.
Нервно постучав пальцами по столу, он спросил:
— Я-то все расскажу, но прежде хочу знать, кому буду рассказывать. Ты сейчас кто?
Далила заверила:
— Сейчас я подруга.
— Ага.
Он задумался и спросил:
— А кто была эта?
— Договаривай, — усмехнулась она. — Ты ведь хочешь сказать «мегера»?
— Об отсутствующих плохо не говорят, — дипломатично ушел от ответа Евгений. — Скажем так, кто была та, которая, накричавшись, ушла?
— Это была твоя мать, — призналась Далила. — Живущая во мне твоя мать, которая тебя вырастила и за тебя отвечает.
— Ага. Мать, значит. Даже не тетушка.
— Да, только мать.
После длительной паузы он сообщил:
— Если на меня так вопила мать, тогда я рад… Нет, я просто счастлив, что восемнадцать лет живу сиротой! Я даже думаю…
Она его перебила:
— Нет, это я думаю. Я гадаю, как еще долго ты будешь зубы мне заговаривать?
— Все. Я приступил к откровениям! — воскликнул Евгений. — Вот тебе правда: Вета у меня не живет. Она у меня скрывается.
— Скрывается? — схватилась за сердце Далила. — Она что, воровка?
— Нет, ну что ты. Как ты могла так плохо о ней подумать? Вета совсем не воровка.
— Кто же она?
— Убийца.
Глава 3
— Убийца? — Далила вскинула бровь. — Надеюсь, ты шутишь?
Евгений покачал головой:
— Нет, я не шучу. Виолетта живет у меня, потому что домой ей нельзя. Ее ищет милиция.
— Погоди, я никак не пойму, — пробормотала Далила, осознав, что племянник и в самом деле не шутит. — Вета что, человека убила? — растерянно спросила она, массируя подушечками пальцев виски.
Он уточнил:
— Двоих.
Далила нервно хихикнула:
— Всего лишь двоих. Сущая мелочь: убиты два человека.
Она небрежно махнула рукой:
— И скрываться не стоит. За это много ей не дадут. Судя по шмоткам, Вета не бедная, откупится. В нашей стране это совсем не проблема.
— Зря иронизируешь, — рассердился Евгений. — На самом деле Вета не виновата, она не убивала.
Резко подавшись вперед, Далила спросила:
— Не виновата или не убивала? Конкретней, пожалуйста, это разные вещи.
Ответил он неуверенно:
— Не убивала.
— Понятно, — вздохнула она, утомленно откидываясь на спинку стула. — Не убивала, не виновата. Все тюрьмы и зоны запружены такими несчастными. Там преступников нет, одни жертвы. Кого ни послушаешь, ну просто агнцы невинные. Не ясно только, откуда трупы берутся. А трупов тьма.
— Но Вета действительно не убивала.
— Ну да, это мы слышали. Убитые сами были неаккуратны: споткнулись и угодили на нож. И так раз десять подряд. Чем она их укокошила? Отравой? Ножом?
— Выстрелом. Из пистолета. Но не она. Вета даже стрелять не умеет. Ее грубо подставили.
— Подставили? Это она так считает? — с саркастичной ухмылкой спросила Далила.
Евгений нахмурился:
— Считаю так я, а она только плачет и твердит: «Не знаю, не знаю, не понимаю».
— Но к тебе-то она пришла, эта беспомощность. Сообразила, где водятся добрые дурачки. Могу я узнать, кого наша кроткая мышка не убивала? Кто они, эти жертвы злостных интриг? Уверена, что мужчины.
— Да, мужчины.
— Оба богаты?
— Да, небедны.
— Осталось сказать, что оба ее любовники, — зверея, прошипела Далила.
Евгений насупился, но подтвердил:
— Да. Бывшие.
— Бывшие! Ну да, они же мертвы! — взвыла Далила. — Запомни, дружок, бывших любовников не бывает. Бывшими бывают только мужья. А с любовниками, как с алкоголизмом: то запой, то воздержание.
