связях его отца. Джералд был хорошим мужем, но, как многие мужчины, не всегда верным. И шепоты не прекращались после его убийства — напротив, они стали еще более злыми и обвиняющими. Шептались о переходе его семьи в протестантство, о любви его матери к новому мужу, даже о том, кто его настоящий отец. С пылающими щеками и расправленными плечами Девлин отвечал на все это полным безразличием.
Теперь слухи распространялись в обществе английскими лордами и леди. Они кланялись ему едва ли не с почтением, но шептались о том же. В лицо его называли героем, а за спиной, мошенником и пиратом, хотя и пытались навязать ему на балах своих незамужних и богатых дочерей.
Девлин не беспокоился о своей флотской карьере. Она хорошо служила ему, хотя и несколько двусмысленно. Его жизнью были море и ветер, корабль и команда. Если бы эта карьера прервалась преждевременно, он все равно бороздил бы моря, пускай в ином качестве. Девлин не испытывал ни любви, ни преданности к своим британским хозяевам, но он был патриотом и продолжал бы служить своей стране — Ирландии.
Девлин прекрасно понимал, что снова дерзко нарушил приказы. Но адмиралтейство слишком нуждалось в нем — кроме того, его новая игра с Истфилдом велась осмотрительно и даже с подобием честности. Истфилд не хотел скандала, и Девлин знал, что он будет рассматривать похищение племянницы и требование за нее выкупа как частное дело. Девлин намеревался завершить его как можно быстрее — только немного поиграв с Истфилдом.
Он с улыбкой смотрел на темнеющее небо.
Вирджиния не знала, сколько времени он простоял здесь, глядя на нее, спящую. Но внезапно она проснулась и первым делом увидела его.
Она выпрямилась. Странный блеск в его глазах притягивал ее. Девлин не двигался, стоя у закрытой двери, как будто он только что вошел в каюту.
Вирджиния вскочила. Ее одежда оставалась влажной, значит, спала она недолго.
— И давно вы стоите здесь? — осведомилась она.
Его взгляд скользнул по ее груди.
— Недавно.
Ответ прозвучал холодно и равнодушно. Вирджиния покраснела. Каюта была слишком мала для двоих.
— Я думала, теперь это моя каюта.
Он открыл дверь туалетной комнаты и повернулся к ней. Его лицо было непроницаемым.
— Да.
— Тогда вы должны уйти.
Теперь он смотрел ей в глаза.
— Кто-нибудь говорил вам, что у вас слишком дерзкий язык?
— Вы сами грубиян. Каюта слишком мала для нас двоих, и… — Она запнулась, глядя на его мокрую, окровавленную рубашку. — От вас дурно пахнет.
— Да будет вам известно, мисс Хьюз, что это моя каюта и вы в ней как моя гостья. Вы не переоделись. Почему?
Внезапная перемена темы застигла ее врасплох.
— Я не хочу переодеваться, — ответила она.
— Вам нравится выглядеть мокрой кошкой? — Его темные брови приподнялись. — Или вы наслаждаетесь холодом?
— Благодарю за ваш сарказм.
Он вздохнул:
— Мисс Хьюз, вы заработаете пневмонию, если не снимете эту одежду. В мои намерения не входит вас убивать.
Вирджиния ухватилась за последнюю реплику:
— Тогда что входит в ваши намерения?
Выражение лица Девлина изменилось, и стало очевидно, что он раздосадован. Девлин полуобернулся и, прежде чем она успела опомниться, стянул через голову окровавленную рубашку и бросил ее на пол.
Вирджиния отскочила к двери.
— Что вы делаете? — крикнула она, глядя на его широкие обнаженные плечи и грудь.
— Я намерен переодеться, — спокойно ответил он.
Вирджиния отвела взгляд. Лицо бога и тело воина… Она и раньше видела мужчин без рубашек в Суит-Брайар, но никогда еще вид обнаженного торса не вызывал у нее такого волнения. Конечно, в Суит- Брайар она не была пленницей и ей не приходилось находиться в маленьком замкнутом пространстве со своим похитителем.
— Каюта слишком мала для нас двоих, — повторила Вирджиния, чувствуя учащенное сердцебиение.
Девлин держал в руках свежую рубашку, но не двигался. Если бы не его поднимающаяся и опускающаяся грудь, он был бы похож на статую.
— Вы повторяетесь, — заметил он.
Их взгляды встретились, и ее дрожь внезапно прекратилась. В каюте становилось душно.
— Вы могли бы попросить меня выйти наружу, — с трудом вымолвила Вирджиния, уставясь в пол.
— Я не думал, что мужская грудь так притягательна, — грубо сказал Девлин.
Вирджиния подняла взгляд. Теперь он стоял к ней спиной, облаченный в тонкий белый батист, стягивая с ног сапоги. Девлин направился в туалетную, и она увидела в его руках чистые кремовые бриджи.
Вирджиния молча повернулась к двери, но Девлин в один миг пересек каюту и положил руку на дверную панель.
— Вы не должны выходить на палубу.
Его рука легла на ее плечо — Вирджиния ощущала присутствие большого, сильного тела позади нее. Она не могла повернуться, боясь оказаться в его объятиях.
— Я не собираюсь наблюдать, как вы раздеваетесь, — резко сказала она.
— А я не прошу вас наблюдать, мисс Хьюз. Прошу прощения. Я забыл, как невинна восемнадцатилетняя девушка.
Вирджиния застыла. Теперь он собирается разыгрывать роль джентльмена? Недоверие боролось со смущением. Она чувствовала жар, исходящий от его тела, всего в нескольких дюймах от нее. Девлин снял руку с двери и шагнул назад.
Вирджиния медленно повернулась.
Девлин, все еще держа в руке чистые бриджи, нарушил молчание.
— Посмотрите в другую сторону, — сказал он. — Я мигом переоденусь, а затем вы сможете сменить ваше платье.
— Предпочитаю выйти наружу… — начала она.
— Господи, женщина, вы будете оспаривать каждое мое слово? Ваше платье выглядит неприлично.
Он снова посмотрел на ее грудь и отошел, расстегивая бриджи.
Посмотрев вниз, Вирджиния покраснела от досады. Мокрый шелк ее платья и сорочки прилип к маленьким грудям, увеличенным корсетом, четко обрисовывая торчащие соски. Неудивительно, что он глазел на нее. Она с таким же успехом могла быть обнаженной.
Зашуршала ткань.
Вирджиния подняла взгляд и увидела больше, чем следовало, — обнаженные выпуклые ягодицы, мускулистые бедра и икры. Она тут же повернулась к двери, тяжело дыша. Внезапно ей захотелось плакать.
Долгое время Вирджиния была смелой, но теперь храбрость покинула ее. Она должна была отправиться в Лондон, умолять дядю сжалиться и оплатить ее долги. Вместо этого она оказалась на борту пиратского корабля, в каюте пирата, который разговаривал как аристократ и излучал такую
