сильно, что она вскрикнула.
— Поставьте его, — приказал он.
— Я поставлю его вам на голову!
Вирджиния попыталась вырваться. Ничто не казалось ей важнее, чем ударить Девлина по голове кувшином. Ее воспламеняли образы его и Фионы, обнаженных и сплетенных в страстном объятии.
— Перестаньте, Вирджиния, — спокойно сказал Девлин, сильнее сжимая запястье.
Она смотрела на него, боясь заплакать, потом сказала: «Хорошо» — и бросила кувшин.
Тяжелый уотерфордский хрусталь разбился, и вода выплеснулась на ее голые ноги и его сапоги.
— Насколько я понимаю, вы все еще сердитесь? — спросил он, не отпуская ее руку.
Вирджиния презрительно фыркнула.
— Как вы умны, капитан. А теперь отпустите меня — мне больно.
— В вашем голосе звучит горечь, — заметил Девлин, скользнув взглядом по ее груди.
Вирджиния снова тщетно попыталась освободить руку.
— Горечь? С чего бы это? Я была на пути в Лондон, чтобы позаботиться о крайне важных личных делах, когда меня похитили с моего корабля. С тех пор я была заперта в вашей каюте, а теперь заперта в этой спальне. Горечь? О нет!
— Я хочу поговорить с вами. Если вздумаете напасть на меня снова, вас запрут здесь на целую неделю.
Она встретила его холодный взгляд:
— Вы настоящий ублюдок.
Девлин пожал плечами и отпустил ее. Вирджиния отскочила, ударившись о край кровати и оказавшись зажатой между ним и кроватью.
— Днем вы плакали и сейчас плачете снова. Почему?
— Убирайтесь из моей спальни, О'Нил!
— И не думаю.
Он внимательно изучал ее.
— Но Фиона ждет! — почти крикнула она и тотчас пожалела о сказанном.
Девлин стоял неподвижно. Но в его глазах мелькнуло удивление.
Покраснев, Вирджиния скользнула в сторону от кровати и от него, направившись через комнату к камину. О, почему она это сказала? Теперь он будет считать, что она ревнует.
— Что вы сказали? — спросил Девлин.
Вирджиния скрестила руки под грудью и уставилась на огонь. Слезы мешали ей видеть. Она не слышала, как он подошел сзади, и вздрогнула, когда его рука схватила ее за локоть.
— Что вы сказали? — спросил он снова.
— Ничего.
Вирджиния плотно сжала губы, но ее сердце бешено колотилось.
— Нет, вы сказали, что Фиона ждет. Ждет где? Кого?
Его голос был лишен всякого выражения.
Вирджиния повернулась к нему лицом. Внутренний голос предупреждал ее не высказывать вслух свои мысли, но она не послушалась его.
— Меня не беспокоит, что она в вашей постели, Девлин. Я даже рада этому! «Он у него такой большой! Я едва могу удержать его в руке!» — передразнила Вирджиния.
Его глаза расширились, и она увидела, что он, возможно в первый раз, искренне удивлен.
— «Он занимался со мной любовью всю ночь, как жеребец!» — продолжала Вирджиния. — «О, я так влюблена!»
Девлин молчал.
Вирджиния заподозрила неладное и, приглядевшись, увидела у него в глазах искорки смеха.
— Так вы сердитесь на меня, потому что я взял служанку в свою постель? — спросил он. — Вы ревнуете к Фионе?
— Я ревную? Вы в своем уме? Я рада! Я просто хочу вам напомнить, что вы находитесь не в той спальне.
Она ослепительно улыбнулась.
Девлин долго смотрел на нее.
— Скажите что-нибудь! — крикнула Вирджиния.
— Я похитил вас с американского корабля и пытался обращаться с вами как с гостьей, хотя мы оба знаем, что вы находитесь здесь против воли. Вы действительно должны радоваться, что я удовлетворился горничной, Вирджиния.
Было очевидно, что Девлин тщательно подбирает слова. Вирджиния знала, что должна быть осторожной, но не могла.
— Я уже сказала вам, что рада за вас, и думаю, вам следует немедленно вернуться к ней! — заявила она, чувствуя, что к глазам подступают слезы.
Девлин молчал.
— Почему вы смотрите на меня как на сумасшедшую? — спросила Вирджиния, сдерживая слезы.
— Я вас не понимаю, — негромко сказал он. — Вы моя пленница. Как вы можете ревновать? Это означает, что вы испытываете чувства ко мне, вашему похитителю.
— Я не ревную.
Она отвернулась, боясь, что слезы польются градом.
Девлин схватил ее за руку, повернув к себе.
— Как я мог обидеть вас?
— Вы меня не обидели! — солгала Вирджиния, яростно борясь со слезами.
— Вы снова плачете.
— Нет. Меня не интересуете ни вы, ни то, что вы предпочитаете Фиону, — сказала она. — Пожалуйста, не трогайте меня.
Но, отпустив руку, он взял ее за подбородок.
— Только глупец предпочел бы вам служанку.
Но Вирджиния не была уверена, что правильно его расслышала.
— Что?
— Я не предпочитаю ее. Фактически я напрочь забыл о ней. — Девлин поколебался. — Сожалею о том, что она вам наболтала, Вирджиния. Я также забыл, что подарил вам первый поцелуй.
Они еще никогда не говорили так откровенно. Вирджиния закусила губу.
— Но я не забыла.
Он вздохнул:
— Я хотел обсудить с вами кое-какие важные дела, но вижу, что сейчас не время.
Вирджиния покачала головой, коснувшись его рукава.
— Я думала, что нравлюсь вам, — услышала она собственный голос.
Казалось, маленькая девочка умоляет, чтобы ее поняли.
Девлин стоял неподвижно.
— Мужчины постоянно используют женщин, — заговорил он после долгой паузы. — Это ничего не значит. Фиона хотела услужить мне. Я не ходил к ней и не искал ее. Я даже не могу вспомнить, как она выглядит, кроме того, что она толстая. Но я нуждался в физической разрядке. Сожалею, что заставил вас ревновать, — это не входило в мои намерения.
Вирджиния покачала головой, неспособная понять его и чувствуя на щеках слезы.
— Я думала, что нравлюсь вам, — повторила она.
На скулах Девлина появились два розовых пятна.
— Вы красивая женщина. Я едва ли мог остаться к этому равнодушным, и мы оба это знаем.
Вирджиния уставилась на него, слыша гулкие медленные удары своего сердца и внезапно осознав, что ее желание никогда не исчезало. Она была наедине с Девлином в своей комнате, освещенной только несколькими свечами и огнем в камине, и он только что признал, что находит ее красивой.
— Вы все еще хотите меня? — прошептала Вирджиния, уже зная ответ.
