— С тех пор его никто пальцем не тронул, — продолжал Госсет. — За все годы, что здесь работаю, я не видел ничего подобного. Он стал местной легендой, почти богом.
Я придвинулась ближе к его столу, стараясь не капать слюной на бумаги.
— Ты сказал, ему дали прозвище.
— Да, — насторожился Нил. — Его зовут
— Дыхание дьявола, — эхом перевела я.
— Я же тебе говорил, в это трудно поверить. — Он тяжело вздохнул, очевидно ожидая, что я пропущу его рассказ мимо ушей.
— Нил, я верю каждому твоему слову. — На его лице отразилось изумление, и я пояснила: — В тот вечер, когда мы с ним встретились, я увидела нечто похожее. Он так двигался. И ходил.
— Точно, — Нил показал на меня пальцем, — не так, как…
— …люди, — закончила я за него.
Он взглянул на папку в моих руках.
— И все-таки он человек.
Не в силах бороться с собой, я прижала папку к груди, чтобы не упустить ни малейшей подробности, связанной с Рейесом Александром Фэрроу.
— Пожалуй.
Он оставался для меня загадкой, таинственным неземным существом.
— Знаешь, в школе я терпеть тебя не мог.
Слова Нила вернули меня с небес на землю. Вот оно что. Что ж, по крайней мере, он честен.
— Знаю, — примирительно проговорила я. — Я тебя тоже.
— Правда? — Похоже, он был потрясен.
— Да. Извини.
— И ты меня. Я думал, что ты чокнутая.
— А я думала, что ты самовлюбленный сопляк.
— Так оно и было.
— Ага, — согласилась я, подавив грустный смешок.
— Но ты ведь не чокнутая, правда?
Я покачала головой: приятно, когда тебя ценят.
— Если хочешь, могу пустить тебя к нему.
Сердце дало сбой и, казалось, разбухло у меня в груди.
— Но должен тебя предупредить, Чарли, что он не поправится. Его мозг мертв.
На этих словах у меня сердце ушло в пятки и пол уплыл из-под ног. Смерть мозга? Как такое возможно?
— Он в коме с того самого дня, как это случилось, — добавил Нил, встал, обогнул стол и положил руку мне на плечо. — Мне больно тебе об этом говорить, но власти планируют через три дня отказаться от лечения.
— В смысле, отключить его от аппарата? — уточнила я. Меня охватила паника. Я хотела было сглотнуть, но горло пересохло и саднило.
Нил сочувственно поджал губы.
— Мне очень жаль, Шарлотта. Но без родственников, которые могли бы оспорить решение…
— А как же его сестра?
— Сестра? У Фэрроу нет живых родственников. Согласно его досье, у него никогда не было ни братьев, ни сестер.
— Это не так. — Я снова открыла папку и пролистала страницы. — В тот вечер у него была сестра.
— Ты ее видела? — с надеждой спросил Нил.
Ему не меньше, чем мне, хотелось, чтобы Рейес остался в живых.
Убедившись, что о сестре в бумагах нет ни слова, я остановилась и захлопнула папку.
— Нет, — ответила я, стараясь не поддаваться охватившему меня разочарованию. — Мне сказала хозяйка квартиры.
Огорченно вздохнув, Нил опустился на стул возле меня.
— Должно быть, она ошиблась.
Я ехала в тюремную больницу для хроников в Санта-Фе, где держали Рейеса. От обилия информации голова шла кругом, и я старалась уместить каждый из фрагментов в аккуратную папочку, упорядочить все, что узнала. Рейес продолжил обучение и спустя год после вынесения приговора получил диплом по криминологии. Потом, как ни странно, переключился на компьютеры и стал магистром по компьютерным информационным системам. Он занимался самообразованием. Выйдя из тюрьмы, он стал бы полезным членом общества, примерным налогоплательщиком.
И все-таки они собирались его убить. Нил объяснил мне, что единственный способ отменить решение властей — получить судебное постановление, но для него нужна чертовски веская причина. Если бы мне удалось найти сестру Рейеса…
Едва я взяла телефон, чтобы позвонить Куки, как трубка запела мелодию, которую я установила специально на нее, —
Я открыла телефон, и Куки спросила:
— Ну что?
— Он в коме.
— Не может быть.
— Может. И спустя три дня его отключат от аппарата. Кук, что мне делать? — Эмоции, которые я сдерживала в кабинете Нила, грозили вот-вот выйти из-под контроля. Я изо всех сил старалась подавить их с помощью дыхательной техники, которой научилась по своему DVD «Йога-буги».
— Что нам делать? Мистер Госсет тебе объяснил?
— Мне нужно найти сестру Рейеса. Только она может это остановить. Я не сдамся. Буду шантажировать дядю Боба. Вдруг у него получится что-то сделать. — Я не отдам Рейеса без борьбы. Спустя столько лет я наконец нашла его… все это наверняка не просто так.
— Шантаж? Неплохая мысль, — согласилась Куки.
Все вокруг окрасилось в зеленые тона: я въехала на стоянку, напоминавшую английский сад. Перед тем, как повесить трубку, я дала Куки очередное задание. Если верить статье, которую я прочла вчера вечером, Рейес три месяца учился в средней школе Юкка-Хай. Может, его сестра тоже туда ходила. Мне нужны были списки учеников.
Куки принялась за поиски, а я направилась в великолепно оборудованную больницу. Разумеется, она выгодно отличалась от тюремного изолятора. Я догадалась, что в тюрьме нет возможности ухаживать за пациентом в коме и поэтому Рейеса перевезли сюда. Нил позвонил и сообщил надзирателю, приставленному к Рейесу, что я приеду навестить его подопечного.
Я подошла к регистратуре. Надзиратель стоял в углу вестибюля и заигрывал с дежурной медсестрой. Едва ли я могла его осуждать. Сторожить пациента в коме не очень интересно. Флиртовать гораздо веселее.
Когда я приблизилась, он вытянулся в струнку, а медсестра поспешила вернуться к своим делам.
— Мэм, — приветствовал меня он, дотронувшись до невидимой шляпы, — вы, должно быть, мисс Дэвидсон.
— Да. Полагаю, мистер Госсет вам звонил.
— Так точно. Наш пациент тут. — Надзиратель указал на затянутую бледно-голубой занавеской раздвижную стеклянную дверь, перегородившую коридор.
Немного удивившись, что он не попросил меня предъявить документы, я направилась к двери. Ну, большая часть меня. Ноги буквально приклеились к полу. Что меня ждет за дверью? Выглядит ли он так же? Не сильно ли изменился за те десять лет, что прошли с тех пор, как был сделан снимок? За те одиннадцать лет, что я его не видела? Наложила ли на него тюрьма свой отпечаток? Не повеет ли от него холодом, как от всякого, кто немало времени провел за решеткой?
