что-то есть в том, что на монетах Кунобелина был изображен ячмень, символизировавший британское пиво, а на монетах Верики – виноград, символизировавший римское вино. Однако Кунобелин вел тонкую игру и сумел сохранить благосклонность римлян, одновременно без стеснения сокращая размеры владений их союзника Верики.
К несчастью для Верики, в 42 г. н. э. Кунобелин умер, а два его сына, Тогодумн и Каратак, проявили такое рвение в отношении уплаты налогов на торговлю, что понадобилось одобрение Рима. Они были также не способны к дипломатии и живо захватили большую часть королевства Верики, возможно, и оставшуюся тоже, так что стали контролировать почти всю южную часть Британии. Тогодумн и Каратак отказались признавать зависимость от Рима, а когда Верика бежал, у них хватило нахальства требовать его выдачи!
Такой прямой вызов Риму поставил императора Клавдия в затруднительное положение. Если он смолчит и позволит двум британским принцам хамить великому Риму, то будет в глазах многих римлян выглядеть еще более слабым и немощным, чем есть на самом деле. Более того, если раньше всегда имелись сильные финансовые аргументы против вторжения в Британию, то теперь они были уничтожены открытием серебряно-свинцовых руд на западе страны. Стимул был мощным: серебро воскресило бы римскую валюту, а свинец пошел бы на трубы для водопроводов, на изготовление стеклянной посуды и глазури для бесчисленных римских ваз и горшков. Вторжение было бы переведено на самоокупаемость. Наконец, у Клавдия на Рейне стояли два новых легиона, которые нужно было чем-нибудь занять. Это был его шанс упрочить свой престиж как императора и поправить финансовые дела. У него действительно не было альтернативы. В 43 г. н. э. он начал наступление.
Судьбы нахалов, спровоцировавших римское вторжение, оказались разными: Тогодумн капитулировал, Каратак же сражался в Уэльсе. Когда он был разбит, то бежал в 51 г. н. э. на север искать политического убежища у Картимандуи и бригантов. Но это было ужасной ошибкой, поскольку Картимандуя не разделяла его убеждений. Она уже вступила в союз с оккупантами и не хотела подвергать опасности свои отношения с Римом, которые были для нее единственным средством контролировать свой народ. А потому, когда Каратак явился к ней за защитой, она хладнокровно пренебрегла весьма важными для кельтов законами гостеприимства, велела заковать Каратака и его семью в цепи и выдать римлянам.
Однако история замечательного британского королявоина на этом не завершилась. Каратак и его родные и близкие были доставлены в Рим, где события стали развиваться не по обычному для плененного врага сценарию. Слава храброго героя, который стоял до конца, несмотря на .неравенство сил и мощь Рима, бежала впереди Каратака. И хотя его вместе с семьей закованными в цепи выставили на всеобщее обозрение и провели по Риму, Каратаку было дозволено обратиться к императору с достойной и красноречивой просьбой о милосердии. «Если ты желаешь править миром, следует ли из этого, что всякий другой будет приветствовать порабощение?.. От того, что я сейчас доставлен сюда как пленник, ни мое падение, ни твой триумф не станут славными. Мое наказание будет забыто, тогда как если ты сохранишь мне жизнь, я стану вечным памятником твоему милосердию»14. Это сработало. Каратак был прощен и остаток своей жизни прожил вместе с семьей в богатом римском поместье.
Тем временем ужасная Картимандуя поссорилась со своим супругом Венуцием. Когда он попытался поднять восстание, она с готовностью позвала римскую армию, чтобы поставить его на место. Однако супружеская ссора уладилась, и они продолжили совместную жизнь, пока Картимандуя не сошлась с оруженосцем мужа Веллокатом. Неудивительно, что Венуций использовал это как предлог, чтобы поднять новое восстание.
Картимандуя снова позвала римлян, но на этот раз бриганты оказали столь сильное сопротивление, что римляне были вынуждены отступить, прихватив с собой королеву с любовником. Что случилось с ними потом, летописи умалчивают.
История Картимандуи отчетливо показывает силу и независимость кельтских женщин по контрасту с женщинами Рима. В Британии того времени высокопоставленная женщина могла представлять собой серьезную политическую силу, вести переговоры с римлянами, подписывать договоры и править не только своим народом, но и целой федерацией. Более того, она могла выбирать себе любовников и разводиться с мужем.
Все возвращает нас к Боудике, королеве икенов, фигуре весьма грозной. «Росту она была очень высокого, наружности самой устрашающей, в глазах ее была свирепость, в голосе – суровость. Огромная масса рыжих волос ниспадала на бедра. На шее у нее – внушительных размеров ожерелье из золота. Она носила разноцветную тунику, поверх которой брошью была приколота тяжелая мантия. Таков был ее неизменный наряд»15.
Боудика была женой Прасутага, короля икенов, который правил на территории, примерно соответствующей современному Норфолку. Тацит характеризует его так: «Прасутаг, король икенов, знаменитый своим длительным преуспеванием». Он выглядит неким кельтским царем Мидасом, а мнение, что правители икенов были зажиточными, недавно укрепилось благодаря замечательному открытию.
В августе 1990 г. Чарльз Ходдер бродил по полю возле деревни Снеттишам с металлоискателем. Раздался сигнал, Ходдер начал копать и обнаружил кельтский бронзовый сундук. В нем находился какой-то металлолом, что показалось Чарльзу довольно странным. Ходдер позвонил в Британский музей, и прибывшие специалисты обнаружили, что сундук всего лишь «пустышка» – настоящие сокровища были зарыты под фальшполом, на котором он стоял. В итоге были обнаружены 12 кладов. Драгоценные вещи в каждом из них были аккуратно уложены, причем наиболее ценные всегда лежали наверху. Сокровища были поистине сказочными.
Находка представляла собой, по сути, комплекс банковских депозитных ящиков, предположительно, ритуальный депозитарий, в котором хранились главные сокровища королевской семьи икенов. Золотые крученые ожерелья невероятно высокого качества поразил и историков, ведь они даже представить себе не могли, что подобные вещи существовали в те времена в Британии. Там были монеты, датируемые периодом примерно за 100 лет до Боудики, но зарыты они были внутри крытого котлована площадью 20 акров, ориентировочно в то время, когда она жила16.
Это была самая ценная археологическая находка, когда-либо сделанная в Британии. Она указывала на то, что, когда Рим открыл для себя Британию как торгового партнера, там хватало денег, чтобы торговать. Способствуя романизации юго-востока Британии, император Клавдий давал огромные займы своим фаворитам из числа местных правителей. Так же поступал и двор его приемного сына Нерона. Но если Клавдий поступал так из политических соображений, то Нерон и его придворные видели в этом возможность получать барыши.
Римская знать хорошо понимала, что сбор пристойных процентов – ничуть не менее эффективный способ доить варваров, чем взимание дани, а потому огромные займы буквально впихивались правящим семействам. Стандартная ставка составляла 1 % в месяц. Философ Сенека, «наставник» (в действительности опекун) Нерона, уверял императора, что тот поступил правильно, когда «дал взаймы островитянам 40 млн. сестерциев, которые те не хотели брать»17. Этой суммы хватило бы, чтобы платить целому легиону в течение 40 лет. Находка археологами снепишамских сокровищ объясняет, почему Сенека считал, что его деньги в безопасности. Часть этих денег, а может быть и все, была дана взаймы королю икенов, скорее всего под залог королевских драгоценностей. Прасутаг вовсю сотрудничал с Римом. Был ли он возведен на престол римлянами, мы не знаем. Но он, похоже, использовал деньги, получаемые из Рима, чтобы укрепить свое положение.
В 1980-х гг. раскопки в Тетфорде обнаружили нагорное селение, которое примерно во времена римского нашествия превратилось в огромное здание. Видимо, это прочное круглое, вероятно, двухэтажное строение стало церемониальным местом. В появившемся новом огороженном пространстве находились: мастерская по обработке металла, может быть, монетные или ювелирные мастерские, но, наверное, там никто не жил. Здесь, совершенно очевидно, располагалась роскошная королевская резиденция. Археологов изумило громадное количество огромных деревянных столбов вокруг нее, и они пришли к выводу, что это была обширная рукотворная священная дубовая роща. Не исключено, что это был римско-британский вариант святилища друидов18.
