использования скрытых сил организма – основанная на гипнотизме жестокость. Сила, которая заставляет человека в трансе держать тело прямо, без поддержки, за исключением двух точек – головы и ног. В сознании это физически невозможно. Работая в этом направлении, Брион овладел самогипнозом, позволяющим черпать ту силу, которая и составляет различие между жизнью и смертью.
Это тоже могло убить – истощить тело до такой степени, что восстановление невозможно. Работая в этом направлении, Брион освоил самогипноз. Смерть от истощения была вполне обычной в случаях, подобных его нынешнему. Участники «Двадцатых» умирали и раньше, а в финале смерть даже предпочтительнее поражения.
Глубоко дыша, Брион сосредоточенно произносил формулы самогипноза, запускавшие процесс. Усталость постепенно спадала вместе с ощущением жары, холода и боли. Зрение и слух обострились.
С каждой секундой Брион черпал все новые и новые силы из резервуара своей жизни, совершенно истощая тело.
Когда прозвучал гонг, он резко выхватил рапиру из рук секунданта и бросился вперед. Противник едва успел схватить оружие и отразить нападение. Сила его натиска была так велика, что гарды рапир столкнулись, а тела фехтовальщиков переплелись. Сначала Иролг удивился столь яростной атаке, потом улыбнулся, видимо, решив, что это – последняя вспышка энергии, ведь сейчас они оба были близки к истощению. И, когда их разъединили, он не попытался атаковать, предоставляя Бриону возможность истощить последние силы в стараниях прорвать непреодолимую оборону и тем самым ускорить свой конец. Но Брион не уставал. Наоборот, он усилил натиск.
Улыбку на лице противника сменило выражение ужаса: тот осознал свою ошибку. Теперь от Иролга исходила волна отчаяния. Брион почувствовал ее и понял, что пятый удар за ним. Выпад. Еще выпад – и с каждым разом парирующая его удары рапира двигается все медленнее. Мощный удар, отводящий ее в сторону. Нырок под клинок противника – и кончик рапиры Бриона касается груди Иролга в области сердца.
В следующее мгновение Бриона, подобно горному обвалу, оглушил шквал аплодисментов и приветственных кликов, но Брион лишь смутно осознал это. Иролг выронил рапиру и хотел пожать руку Бриону, но его ноги внезапно подогнулись. Брион подхватил противника и потащил навстречу бегущим секундантам. Иролг потерял сознание, а Бриону казалось, что он пробирается сквозь густой туман.
Он стал медленно опускаться на колени. Нет, он уже не опускается – он падает, едва осознавая, что наступил тот желанный миг, когда можно позволить себе упасть и потерять сознание.
Глава 2
Айджел дал докторам всего один день, после чего самолично явился в госпиталь. Брион не умер, несмотря на то, что еще ночью его жизнь была под сомнением. Теперь он был вне опасности, и это все, что о нем хотел узнать Айджел. Он с рычанием прокладывал себе путь к палате нового Победителя, встретив наиболее ожесточенное сопротивление у самой двери.
– Вы не имеете права, Победитель Айджел! – закричал доктор. – И если будете рваться силой, мне придется разбить вам голову.
Айджел начал было объяснять доктору, сколь малы его шансы осуществить свое намерение, но Брион перебил их обоих. Он узнал голос ночного гостя.
– Впустите его, доктор. Я очень хочу сейчас увидеть человека, считающего, что на свете есть нечто более важное, чем «Двадцатые».
Пока доктор стоял в нерешительности, Айджел быстро прошел мимо него и захлопнул дверь прямо перед его носом. Он посмотрел на лежащего в постели Победителя. К рукам Бриона были прикреплены капельницы. Глаза смотрели из глубоких впадин, зрачки были окружены сетью красных жилок. Молчаливая борьба, которую он вел со смертью, не прошла бесследно. Его квадратная выступающая челюсть теперь казалась костью, обтянутой кожей, как и длинный нос, и выступающие скулы. Они придавали резкие очертания лицу, обтянутому сероватой кожей. Лишь ежик коротко стриженных волос оставался прежним. Брион походил на человека, перенесшего длительную тяжелую болезнь.
– Вы похожи на грешника после многодневного поста, – заметил Айджел. – Поздравляю с победой.
– А вы вовсе не похожи на Победителя, – парировал Брион.
Но Айджел не обратил внимания на эти слова, вызванные утомлением и раздражением. Тем не менее, в них была доля истины, ибо Победитель Айджел мало походил на Победителя и даже на анварца. Рост и фигура не подкачали, но, увы, все обросло жиром – округлые очертания тела, валики на шее и под глазами. На Анваре не бывает толстых – просто невероятно, что такой толстяк смог стать Победителем. Если под жиром у него и прятались мускулы, то это было незаметно. Лишь глаза выдавали огромную внутреннюю силу. Брион отвел взгляд, так как понял, что оскорбил человека без всякой причины. Но он был слишком слаб, чтобы извиняться.
Вновь взглянув на Айджела, он почувствовал, что того в данный момент занимает нечто столь важное, что он сам, его уколы, даже «Двадцатые» не более интересны, чем пыль, плавающая в воздухе. Брион знал, что таковы причуды большого ума, и постарался выбросить это из головы. Два человека глядели друг на друга, ощущая общее настроение.
Позади Айджела беззвучно открылась дверь, и он повернулся с грацией, доступной лишь спортсмену. В дверях показались доктор и два человека в мундирах. В следующий миг тело Айджела врезалось в них, скорость и сила толчка отбросили вошедших, превратив в клубок тел, рук и ног, после чего Айджел снова закрыл дверь и защелкнул замок.
– Мне нужно поговорить с вами по секрету, – он наклонился и включил коммутатор.
– Ну попробуйте, может быть, я смогу.
– Лежите и слушайте. Думаю, у нас есть около пяти минут, потом они выломают дверь. Так что не будем больше терять времени. Вы отправитесь со мной на другую планету? Есть задание, которое нужно выполнить: это моя работа, но я нуждаюсь в помощи. Вы – единственный, кто может мне помочь. Теперь вы можете или отказаться, или согласиться, – добавил он прежде, чем Брион ответил.
– Конечно, я отказываюсь, – ответил Брион и тут же почувствовал себя одураченным, словно Айджел вложил эти слова ему в уста. – Анвар – моя планета, зачем же мне покидать ее? Здесь моя жизнь и моя работа. Ко всему прочему должен еще добавить, что только что выиграл «Двадцатые». У меня есть определенные обязанности.
– Ерунда. Я тоже Победитель, и тем не менее я, как видишь, улетел. Я понимаю, что ты просто-напросто
