предатели, они еще и трусы – предпочитали удирать и лупить нас снарядами с планетарных баз. Теперь этому конец. У нас было достаточно времени, чтобы зализать раны, чтобы организоваться и перегруппироваться. Сейчас мы – защитники, и мы должны выйти и встретить их. Ну и взбучку же они у нас получат! Покажите мне последние фотографии.
Астрономы на орбитальной станции с 13-метровым телескопом протестовали, когда им приказали сфотографировать приближающийся флот. Огромное металлическое зеркало было предназначено для других целей, так они сказали. Защищенное от солнца, вынесенное за пределы атмосферы, оно могло раскрывать загадки невероятно далеких галактик, пристально рассматривать отдельные звездные системы в сотнях световых лет от Земли. Важные исследования шли полным ходом – телескоп – не игрушка для военных, чтобы с его помощью выслеживать пришельцев. Болтовня сразу же прекратилась, когда с ближайшим челноком на спутник прибыли люди из Безопасности. Сразу нашлись способы следить за нападающим флотом.
Повстанческие корабли уже заполнили Танк. Дрожащие, серые, но все же различимые, они были вытянуты в длинную дугу.
– Флагман, «Даннеброг», – приказал адмирал Капустин.
Корабль в центре атакующего строя стал увеличиваться, пока не оказался величиной в метр. Он был очень неясный, всего лишь смутные контуры.
– Это все, на что вы способны? – адмирал был разочарован.
– Мы произвели увеличение с помощью компьютера, – сказал Онегин. Он умолчал о том, что компьютер увеличил заложенную в него фотографию флагмана. Трехмерное изображение замерцало, прояснилось, стало резким. Теперь уже перед вражеским флотом плавало четкое изображение.
– Это уже лучше, – сказал Капустин. Он подошел и ткнул в изображение пальцем. – Ты попался, Скугаард, ты и твой замечательный «Даннеброг». Тебе уже не скрыться. Ну, а теперь поглядим на наш встречный курс.
Изображение вновь изменилось – по одну сторону символы вражеского флота, по другую – земные силы. Вначале через Танк промелькнула ломанная линия со стороны пришельцев, затем со стороны защитников. Когда линии пересеклись, появились наборы цифр, желтые и зеленые. Последние цифры постоянно мелькали и менялись. Зеленые цифры представляли расстояние в километрах от нынешней позиции кораблей до точки пересечения, желтый – время до встречи. Адмирал внимательно следил за цифрами. Все еще слишком далеко.
– Покажите мне и десятую, и девяностую.
Компьютер произвел сложный расчет в течение микросекунд, и две световые дуги пересеклись в их курсе всего лишь в четверти расстояния от вражеского флота. Ближайшая к флоту дуга была девяностая, с этого расстояния девяносто процентов снарядов должны были поразить врага – если не будут предпринято никаких мер по перехвату и отражению. Десятая была гораздо ближе к ним, и представляла дистанцию для десятипроцентного поражения целей. Предстояли еще часы, прежде чем флоты сблизятся на такое расстояние. Космическая война, как и морская в древности, и заключалась в долгих путешествиях и кратких стычках. Адмирал довольно потягивал папиросу и ждал. Он всегда считался человеком бесконечного терпения.
Флагман Скугаарда, «Даннеброг», не имел такой совершенной боевой рубки, как его противник «Сталин». Но Скугаарда это устраивало. Вся необходимая информация была видна на экранах, а если он нуждался в изображении помасштабнее, оно проецировалось на дальнюю стену. Все здесь было надежно, все обязательно дублировалось, так что вероятность ошибки была очень мала. Любая сила, способная разладить электронику, могла сделать это, лишь уничтожив корабль целиком. Адмирал всегда чувствовал, что голографическое оборудование при всей своей тонкости и сложности не стоит тех усилий, которые шли на его изготовление. Поскольку всю работу выполняли машины, ему требовалось лишь узнавать о ее ходе самыми простейшими способами, и чтобы они выполняли все приказы немедленно после получения. Он взглянул на проекцию неприятельского флота и помял в раздумье свою большую челюсть. Наконец, он повернулся к Яну, тихо ждавшему в стороне.
– Итак, наше тяжелое вооружение в полном порядке и готово к действию. Хорошо. Я начинаю чувствовать уверенность.
– Проблема оказалась не слишком сложной, – сказал Ян. – Честно говоря, я применил кое-что из опыта своей работы на автоматических линиях, когда мы старались ускорить повторяющиеся операции. Тут главное – механическое, а не электронное мышление. В электронике возвратные циклы очень полезны, потому что они позволяют проводить различные операции с такой скоростью, что кажется, что они происходят мгновенно. Но механика помогает перемещать объекты большого веса. Их не так просто замедлить и остановить, и для этого требуется довольно большое время. Поэтому я переписал программу для пушечных ядер, так что каждое ядро постоянно находиться в движении и управляется собственной компьютерной программой. Таким образом, если произойдет сбой и замедление, такое ядро отбрасывается, и его место занимает следующее.
Нет нужды начинать вновь все с начала, как это имело место прежде. Это означает также, что другие ядра смогут вылетать через гораздо меньшие интервалы, что позволяет эти интервалы точно регулировать.
Адмирал одобрительно кивнул.
– Чудесно. И поскольку время означает расстояние, мы сможем посылать их довольно точно. Как близко друг от друга мы сможем выпускать ядра?
– Лучшее, чего мы добились – это три метра.
– Лучше не бывает. Это означает, что я могу стрелять по линии приближающихся кораблей, а корабли наткнуться на прочную стену из этих штуковин.
– Идеально. Это упростит прицельные расчеты, останется только поймать цель.
– Я припас кое-что для своего старого приятеля Капустина, – сказал адмирал, вновь поворачиваясь к дисплеям. – Я очень хорошо его знаю, знаю его тактику, приемы и его глупость. Пока он не имеет представления, чем я его ударю. Это будет интересный поединок. Надеюсь, вам это зрелище покажется занятным.
– Не думаю, что у меня будет время для созерцания. Видимо, я буду со стрелками.
– Нет. Здесь, со мной, вы будете более полезны. Если с нами свяжется Сергуд-Смит, или если возникнет любая ситуация с его присутствием, вы мне понадобитесь мгновенно. Он – единственный неизвестный фактор в моих расчетах. Все остальное преодолено. Вычисления проведены, программы составлены.
В это время зазвучал сигнал, и тут же компьютер сообщил: «Перемена курса». Сквозь подошвы стала чувствоваться вибрация двигателя.
– Сейчас мы увидим, насколько быстр компьютер у Капустина, – сказал Скугаард. – А также насколько быстр он сам. Машина способна только поставлять информацию. А чтобы знать, что делать – тут уж надо работать мозгами.
– Что происходит?
– Я разделил наши силы. По двум очень важным причинам. Наш корабль и вон тот, «Швериг», единственные, на которых есть сложные противоракетные системы. Объяснение простое – оба корабля дезертировали из Земных Сил. Старина Ландуолл, командующий «Шверигом», мог бы уйти в отставку лет десять назад, но все еще вояка хоть куда. Мы с ним вместе разработали эту операцию. Каждый из нас прикрывает эскадру кораблей. Для этого тоже есть хорошая причина. Хотя наши люди и поработали как следует с системами противоракетных маневров, я уж лучше положусь на проверенную технологию. Я уверен, что эти системы сработают хорошо, и что позже нам представиться достаточно возможностей их испробовать. Но все же я предпочитаю пока высланные вперед ракеты-перехватчики, способные отразить ракетную атаку.
Ян посмотрел на дисплеи, показывающие положение разных кораблей. Они медленно перемещались относительно друг друга по сложной траектории, управляемые компьютерами. Флагман был впереди, а другие выстроились вслед за ним. Вторая половина пошла за «Шверигом» – и вот уже обе эскадры полностью разделились.
– Это предоставит возможность Капустину кое над чем подумать, – сказал Скугаард. – Все наши корабли выстроятся в линию за двумя ведущими. И эта линия будет указывать на неприятельский флот. И это
