дышать нечем.
— То есть как это не пускать? Он полноправный член семьи, и заметьте, отрабатывает свой хлеб куда лучше половины моих родственников.
Анна, уже пристроившись на тюфяке, открыла глаза, но вместо волка Ормистон ввел в хижину какого-то незнакомца, черноволосого стройного мужчину среднего роста, с бородкой клинышком. Он вошел слегка раскачивающейся походкой, выдающей в нем бывалого наездника. На плечо была небрежно наброшена красивая, отороченная мехом, куртка. Глубоко посаженные глаза настороженно смотрели поверх Анны, не замечая. Но вот взгляды их встретились. Желтоватые глаза смерили графиню с головы до ног, она почувствовала смутную тревогу.
Представляя вошедшего, Ормистон нараспев сказал, повернувшись к Вестморленду:
— Перед вами Джок из Сайда! Земля Шотландии еще не рождала более дерзкого, более наглого, более смелого разбойника.
Сайдский вор был известен в окрестной земле, Лучше прочих парней он держался в седле.
Незнакомец и глазом не моргнул, услышав такое нелестное для себя определение. По бело-синей ленте на шляпе Анна поняла, что он подданный Армстронга, самого свирепого и жестокого из лиддес- дейлских шотландцев. Она смежила веки. Пусть мужчины сами разбираются. В случае чего Вестморленд позовет Тома и его верных вассалов. На большую безопасность рассчитывать не приходится. С этими мыслями графиня уснула.
Она пробудилась в предрассветный час, Час Волка. Серый свет проникал сквозь дверные щели, огонь в очаге потух, только мерцающие угольки изредка вспыхивали в еще горячей золе. На столе горела большая свеча. У двери были сложены доспехи лордов, железные латы. Хижина была полна людей. Они стояли и смотрели на Анну. Ормистона нигде не было видно. К Анне подошел Том и положил руку ей на плечо.
— Анна, нам нужна твоя помощь.
Она сонно кивнула, еще не понимая, чего от нее хотят.
— Эта почтенная старушка, — Том показал на старую каргу, закутанную в шерстяную шаль, — говорит, что умеет предсказывать будущее. Она хочет рассказать нам нашу судьбу. Но ей необходима женщина, чтобы открывать карты. Кроме тебя, некому.
Анна не верила своим ушам.
— Том, а как же наша вера? Ты хочешь участвовать в деле, противном Господу?
Он сильно сжал ее руки.
— Анна, мы не можем никому доверять, мы не знаем, что нам делать. Это всего-навсего белая магия. Что плохого, если мы прибегнем к ней и узнаем, что нас ждет. Анна, сделай это, я прошу тебя.
Анна задумчиво расправила складки одежды. Вот оно. Повернув на север, она вручила свою жизнь Богу, она молилась Марии, чтобы та направляла ее путь. Анна не помышляла более об опасностях, могущих встретиться ей, памятуя, что на долю Христа выпали самые ужасные беды и лишения, но он преодолел их. Но чем дальше продвигался маленький отряд, тем тише становился голос Марии, тем слабее чувствовала Анна над собой десницу Господню. Но она запретила себе впадать в отчаяние, приспешники Елизаветы могли уничтожить плоть, но душа была им неподвластна. Только в этом находила Анна свое утешение.
Анна смотрела на мужа, не узнавая. Разве это — он, тот, кого за открытый простодушный нрав даже называли за глаза Том Простак? Осунувшийся, постаревший на добрый десяток лет, он, казалось, не выдержал тяжелого бремени, выпавшего на его долю. Его глаза молили о помощи. У Анны не хватило духу ответить «нет».
— Томас, чтобы быть рядом с тобой, я пожертвовала всем. Я отказалась от дома, от родных, наконец, от своего положения. И все это ради того, чтобы теперь участвовать в богомерзких колдовских штучках?
— Я ни о чем больше не попрошу тебя. Помоги нам.
Ни о чем больше! Можно подумать, что этого мало! Белые колдуны тоже часто обращаются за помощью к Дьяволу!
Анна смотрела на черные щели между досками стола — они зияли как проклятие. Джок из Сайда стоял к ней ближе всех. Теперь она могла хорошенько разглядеть его. По его виду можно было предположить, что он состоит в отдаленном родстве с Люцифером, Шотландия славилась не только пронизывающими до мозга костей ветрами и разбавленным пивом, ходили упорные слухи, что она прямо- таки кишит ведьмами. Священники с юга клялись и божились, что по ночам невесть откуда появляются женщины с развевающимися волосами, кто на метлах, кто верхом на козлах, они устраивают оргии с самим Сатаной, наводят порчу на окрестный скот, а с рассветом пропадают. Анна с детства слышала все эти истории, но у нее никогда не возникало желания убедиться в их достоверности.
Старуха взяла ее за руки, быстро лопоча что-то на своем колдовском языке. Кожа, обтягивающая длинные когтистые пальцы, была сухой, как пергамент, и настолько прозрачной, что сквозь нее, казалось, просвечивают хрупкие старческие кости. Когда-то эти руки были несомненно красивы, но сейчас их сплошь покрывала паутина вен и морщин. Живое зеркало... Если Анне суждено будет дожить до таких лет, она наверняка станет такой же сморщенной и сгорбленной, такой же соседкой смерти, как вот эта старуха. Но Анна не хотела загадывать так далеко. Горечь поражения вытеснила из сердца все остальные переживания. Она страшилась лишь того, что не сможет встретить смерть, гордо глядя ей прямо в глаза. Когда наступит последний час, она должна будет сказать, что не творила зла. Сможет ли Елизавета на смертном одре произнести эти слова?
Джок из Сайда наклонился к Анне и негромко произнес хрипловатым низким голосом, как нельзя лучше соответствовавшим его наружности:
— Она приходится мне бабкой по матери. Самая младшая дочь самой младшей дочери — и так до начала времен. Провидица, прорицательница, — называйте, как хотите. Она читает судьбу по картам.
— А карты, случаем, не врут? — подал голос Вестморленд. От недоверия у него даже кончик носа подрагивал. Анна рассердилась на такой цинизм. Если он считает, что это пустяки, пусть сам и открывает карты.
— Норны[1] никогда не врут. Этим трем старым уродинам, у которых один глаз на всех, не остается ничего другого в их возрасте, кроме как говорить правду.
Джок что-то быстро сказал колдунье, но Анна не успела разобрать слов. Та еле заметно кивнула, не сводя с графини глаз, словно в хижине кроме них двоих никого не было. «Я у нее в руках, — подумала Анна, — и ей нужна моя душа».
Джок из Сайда нарушил затянувшееся молчание:
— Чтобы доказать, что это не надувательство, можно начать с вашего прошлого. Может, тогда вы станете сговорчивей.
Взглядом указав Анне на разложенные на столе в три ряда карты, старуха знаками объяснила, что нужно взять одну карту из первого ряда. Все карты лежали рубашками вверх. Разноцветные прямоугольники обтрепались по краям. Наверно, ими слишком часто пользовались. Анна безуспешно пыталась унять дрожь в пальцах. Осторожно вытянув одну карту, она неуверенно открыла ее.
«3агорелась высокая башня,
раскололась надвое и упала,
похоронив под собой двоих
и корону».
