— Послушай — и все поймешь, — пообещала я. — Нам сейчас что надо? Остановить эту странную эпидемию. Найдем мы маньяка или нет, это еще бабушка надвое сказала, а вот поставить щит на пути распространения эпидемии нам по силам.
— Это как же? — спросила Тамарка, преисполняясь скептицизмом.
«Посмотрим, голубушка, что ты скажешь, когда увидишь, как я умна», — не без гордости подумала я и продолжила:
— Следи за моей мыслью глубокой. Каким образом маньяк выбирает следующую жертву?
Тамарка тупо уставилась на меня, испытывая большие затруднения с ответом. У меня же таких затруднений не было, поэтому я мгновенно ответила на свой вопрос.
— Маньяк следующую жертву выбирает с помощью предыдущей, — с чувством глубочайшего восхищения собой сообщила я и тут же эту сложную мысль пояснила:
— Как только с Розой случилась стрела и дырка в шляпке, она сразу же бросилась трезвонить об этом.
— Так же поступила и Тося, а следом и Лариса, и Маруся, и Юля, — ловя мою мысль на лету, продолжила Тамарка.
— Правильно, — одобрила я. — А чего еще от них ждать? Бабы — они и есть бабы. Мы же с тобой женщины умные, тонкие, интеллигентные.
— Не могу с тобой не согласиться, — вставила Тамарка.
— Следовательно, у нас есть все шансы эпидемию остановить. Мы же не варвары типа Тоси или Юли, у нас же нет того зуда, который не позволяет удержаться в… Короче, сама знаешь.
— Знаю-знаю, — прочувствованно заверила Тамарка.
— Поэтому мы не станем рассказывать о своих шляпках, картинах и стрелах, летящих бог знает откуда. О том, что заразилась я, все узнали от Юли. Маньяк, Пупс это или не Пупс, не важно пока, важно то, что он, маньяк, близкий к нашим кругам человек.
— Почему так думаешь?
— Ну как же, конечно, близкий, раз он может беспрепятственно слушать все наши сплетни.
— Да, — согласилась Тамарка, — я тоже не верю в чудеса.
— В них никто не верит, кроме Маруси. Так вот, маньяк узнает от предыдущей жертвы о последующей.
Сначала это было не так просто, поскольку жертвы ни о чем не догадывались, а он почему-то нацелился покушаться именно на ту, которая узнает о последующем покушении самой первой.
— Лично я, задав Розе несколько вопросов, легко установила, кому она первому поведала о своей шляпке, — сообщила Тамарка. — То же мог сделать и маньяк, если он из нашего круга.
— Ты права, — согласилась я, — но сейчас еще проще, сейчас и узнавать не надо — жертвы сами трезвонят, кому эстафету передали. Вот Юля, к примеру. Не успев толком заразить меня, она сразу же растрепала об этом всему белому свету.
— Это так, — подтвердила Тамарка. — Лично я узнала о том, что ты заразилась, ровно через десять минут от Юльки. Не звонила тебе лишь потому, что расстраивать не хотела.
— А что меня расстраивать, — удивилась я. — Я узнала это раньше тебя.
— Не тебя, а меня, — пояснила Тамарка. — Себя я расстраивать не хотела. У меня в эти дни была череда очень важных встреч, поэтому я старалась избегать вредных эмоций, а всем известно, что самая вредная эмоция — это ты, Мама. Вот я и хотела тебя избежать, вместе со всеми эмоциями.
— Зато теперь не избежишь, — злорадно заявила я. — Приготовь похуже шляпку. Ее скоро прострелят.
— Я надену твою, — той же монетой отплатила Тамарка.
— Надевай хоть сразу все, — демонстрируя неслыханную щедрость, заявила я. — Если не станешь распускать свой язык, моим шляпкам ничего не грозит.
— Почему это? — обиделась Тамарка.
— Тогда ты ничего не поняла, — расстроилась я. — Как ты узнала, что и я уже в деле?
— Ну Юля же сообщила, сколько можно об этом.
— Вот видишь, Юля всем сообщила, что я заразилась, а я никому ничего сообщать не буду.
— Но ты уже мне сообщила.
— Да, но не в твоих интересах это разглашать, ведь ты же первая, кому я сообщила, следовательно, покушаться маньяк будет уже на тебя. Тебе это нужно?
— Совершенно не нужно, — призналась Тамарка.
— Вот и молчи. Маньяк покрутится-покрутится, а на кого покушаться-то, и не поймет. Я же молчок.
И ты, надеюсь, молчок.
— Я-то молчок, но как выдержишь ты? Все же теперь будут страшно пытать тебя.
— Пускай пытают, а я умная, тонкая и интеллигентная, потому и молчок. Буду всем говорить, что нет никаких покушений.
— Врать будешь, — поджимая губы, констатировала Тамарка.
— Да, буду врать, — храбро подтвердила я. — Пускай маньяк хоть стреляет, хоть стрелы в меня пускает, а я о подвигах его рассказывать не буду. Не буду и не буду! Вот тут-то он и обломается.
Я скрутила внушительную дулю и злорадно изрекла в пространство:
— Ну что, съел, маньяк? Схавал?
Тамарка обласкала меня восхищенным взглядом и заверила:
— Я тоже буду молчать.
— Молодец, — одобрила я.
— Пускай цепочка оборвется, не надо больше жертв, а то далеко дело может зайти. Кто это остановит, если не я? — с пафосом вопросила Тамарка, неуклюже пытаясь сделать вид, что старается исключительно ради человечества, будто я дура и не понимаю, что в этом молчании есть ее прямая выгода.
Я хотела Тамарку тут же изобличить, чтобы не задирала она нос, но в комнату вбежал счастливый Санька.
В каждой его руке было по две шоколадки.
— С ума сойти! — ужаснулась я. — Ты где столько. шоколаду взял?
— Баба Рая дала, — радостно сообщил Санька.
— Как только узнала, кто инициатор, — догадалась я, не без зависти глядя на Тамарку.
— Вот она, волшебная сила любви, — с довольной улыбкой изрекла Тамарка.
— Слишком мало баба Рая с тобой общается, — справедливо заметила я.
Баба Рая — легка на помине — вошла в комнату и торжественно произнесла:
— Ужин жа готов. Милости просим к столу.
Тамарка расплылась в улыбке, а я сердито сказала:
— Вот чтоб каждый вечер меня так на ужин звала.
Я рисковала нарваться на грубость, но бабе Рае было не до меня, она уже погрузилась в милую беседу с Тамарой.
На кухне нас ждал роскошно накрытый стол. Пока Евгений радовался яствам, как ребенок, я мрачнела от злости, ревности и обиды.
«Почему жизнь полна лжи и несправедливости?» — думала я.
Однако вопль души моей был нем, а души окружающих — глухи.
Все уселись за стол, каждый со своими намерениями: Санька — чтобы тут же, когда увлекутся взрослые, выскользнуть в Красную комнату и включить телевизор; Евгений — чтобы сытно поужинать и отбыть на диван; баба Рая — чтобы насладиться приятной беседой; Тамарка — чтобы забыться от забот среди людей, которые искренне ее любят…
Для чего, ни есть ни пить не желая, за стол села я?
Как тот жид — за компанию.
Поскольку компания не замечала меня, долго я за тем столом не просидела, чего нельзя сказать о Тамарке и бабе Рае.
Могу сказать, что Во всем дальнейшем виновата только она, баба Рая.
Если бы баба Рая не напоила мою Тамарку, честная Тамарка, хоть кровь из носу, сдержала бы слово, но
