говорил, что ни один колдун не сможет укротить такую лошадку.
Луми сел на весла и неуверенно попытался грести. Лопасти тут же зарылись глубоко в воду, и лодка накренилась, грозя перевернуться.
—– Хватит, хватит, попробовал — и довольно! — закричала Соня, прогоняя мальчишку на корму.— Ты лучше смотри на меня, хотя я и сама не очень-то умею! Да говори, куда плыть! Похоже, нам предстоит совсем небольшая прогулка — пересечь целое море!
Соня пыталась говорить весело, но чувствовала, что уныние заползает холодной змеей в самое сердце: кругом, куда ни кинь взгляд, играли невысокие волны, и только там, откуда они пришли, зеленели поля и невысокие холмы. Светлая лента дорожки убегала прямо в воду, и сквозь прозрачную толщу еще виднелся белый песок Тропы Времени.
— Смотри, Рыжая, вон, впереди! — вдруг заорал Луми, вскочив на ноги и размахивая руками, чтобы удержать равновесие. Лодка резко качнулась, и он поспешил снова опуститься на узкую доску, ухватившись за борта.
— Смотри, Соня, по волнам идет беловатая дорожка! Значит, нам туда! Ого-го, так это и есть море?! Вот здорово! И мы его переплывем на этой лодке!
Похоже, бескрайнее водное пространство совсем ошеломило мальчишку, не видавшего в своей короткой жизни ничего, кроме камней, песка и коз. Его глаза восторженно блестели, он крутил головой, вглядываясь в далекий горизонт. Соня, усмехнувшись, налегла на весла: пройдет совсем немного времени, и птенчик запоет совсем по-другому! Одно дело — идти, посвистывая, по гладкой дороге, и совсем другое — в поте лица, подобно галерному рабу, толкать вперед неуклюжую посудину, да еще и следить за этой светлой полоской… Кстати, на что она там похожа, эта полоска?
Соня опустила на воду весла и оглянулась: зеленоватую гладь, окружившую их, действительно пересекала Тропа, только теперь она пролегала по волнам. Мутный белесый поток уходил далеко, к самому горизонту, не смешиваясь с остальной водой, маня вперед, к неведомой цели.
— Зря радуешься, ученик колдуна! Чтобы переплыть море, нужна не утлая лодчонка и не две пары рук, а огромный корабль с парусами и по меньшей мере две дюжины гребцов! — сказала Соня, с трудом справляясь с тяжелыми непослушными веслами.
Да, это тебе не изящная прогулочная галера, медленно скользящая по глади пруда в саду дядюшки Джергеса! Хорошо еще, что из любопытства Соня пару раз бралась за весла, иначе сейчас бы пришлось совсем худо…
— Лучше бери черпак и вычерпывай воду! Видишь, лодка совсем ветхая, и в щели сочится вода! О, Боги, и кто это нам подсунул такое корыто! — в сердцах воскликнула Соня, борясь с волной.
Море, вначале такое обманчиво-спокойное, теперь, когда суденышко удалилось от берега, закурчавилось легкими барашками, и волны норовили вырвать весла из Сониных рук. Но девушка, стиснув зубы, упрямо продолжала грести, не желая сдаваться так скоро. Однако резкая боль вскоре заставила ее на мгновение разжать руки. Взглянув на ладони Соня чуть не расплакалась от досады: огромные пузыри кровавых мозолей вспухли под пальцами, и каждое прикосновение причиняло невыносимую боль.
Ветер, подгоняя лодку вперед, задул сильнее. Небо как-то незаметно затянулось серыми низкими тучами, и они быстро мчались вперед, обгоняя лодку.
— Проклятие! — яростно воскликнула Соня, не в силах взяться за весла. — Нам бы парус, тогда можно было бы хоть на что-то надеяться! А так> мы просто утонем здесь, как слепые щенята!
— Ну, давай теперь я сяду на весла и попробую грести! — дрожащим голосом предложил Луми, но девушка отлично видела, что ему страшно даже приподняться со своей скамьи, а не то что поменяться с ней местами. К тому же толку от него будет еще меньше, чем от нее — Соня не сомневалась, что мальчик, деревенский житель, тут же перевернет подпрыгивающее на волне суденышко, еще не добравшись до весел.
— Нет уж, сиди, где сидишь! Похоже, все равно у нас нет никакого выбора. Ну-ка, Луми, поройся еще разок в своем мешке, может, найдется что-нибудь подходящее? Хотя, с другой стороны, что за вещица из твоих припасов поможет нам переплыть через море?
— Переплыть через море… Погоди, погоди… Соня, у тебя не рыжая, а золотая голова! Кажется, мы спасены! Ох, как качает лодку! Сейчас я их достану, и тогда…— И мальчик принялся копаться в своей суме. На этот раз он довольно быстро нашел то, что искал, и с радостным возгласом вытащил маленький мешочек, уже знакомый Соне.
— Что?! Сушеные лягушки?! — Соня чуть не задохнулась от внезапного приступа смеха. Нет, определенно этот колдун-недоучка совсем спятил, если рассчитывает переплыть море с помощью каких-то дохлых тварей!
— Ты лучше поищи что-либо другое, а зелененьких оставь на потом! — съязвила девушка, изо всех сил вцепившись в весла и стараясь направить лодку так, чтобы она не зачерпнула бортом,— Или ищи, или хватай черпак, а то мы скоро пойдем ко дну!
Не вытерпев, девушка одной рукой прижала рукояти весел к груди, а другой попыталась дотянуться до черпака. Луми же, бережно достав из мешочка своих драгоценных лягушек, по одной снимал их с тонкого шнура, подносил к губам и что-то тихонько приговаривал. Соню передернуло от отвращения, и она, стараясь не смотреть в его сторону, принялась неловко вычерпывать воду.
Лодка беспомощно плясала на волнах, предоставленная самой себе, а девушка продолжала с трудом орудовать черпаком. Луми же, словно забавляясь, одну за другой бросал лягушек в волны.
— Да хватит тебе! — закричала Соня, потеряв терпение.
В раздражении она была готова запустить в мальчишку черпаком, но вдруг почувствовала: весла, до этого свободно болтавшиеся по волнам, наткнулись на что-то твердое. Лодка заходила ходуном, и девушке показалось, что поднявшиеся из глубины морские чудовища сейчас разнесут ее в щепки. Вода вокруг кипела и бурлила, и время от времени то справа, то слева мелькали желто-зеленые спины каких-то тварей. Соня покрепче вцепилось в борта и завопила:
— Луми! Ну, сделай же что-нибудь! Смотри, они вдребезги разнесут лодку! Мы погибнем! Ты, колдун, вспомни подходящее заклинание, или эти нергальи отродья нас сожрут! О-о-о, какие жуткие морды!
Как и Соня, крепко ухватившись за края лодчонки, Луми, вытаращив глаза, смотрел на выплывающих из глубины страшилищ.. Но, вглядевшись получше, он, забыв об осторожности, вдруг вскочил на ноги и заорал диким голосом, нелепо размахивая руками:
— Нет, не погибнем! Мы не утонем, Рыжая, и они не собираются нас есть! Вот это да! Я и не думал, что так здорово получится! И не смотри на меня так, я не сошел с ума. Это же лягушки, мои милые, хорошие сушеные лягушечки!!!
Он приплясывал, окатывая девушку солеными брызгами, и Соня с удивлением заметила, что их лодка больше не качается, грозя перевернуться: она словно села на мель, и мелью этой оказались зеленовато- пятнистые спины громадных чудовищ с уродливыми пучеглазыми мордами… Конечно, это были лягушки, но какие громадные! Каждая из них — размером не меньше быка, и все они окружили лодку плотным кольцом, неся ее вперед на своих скользких спинах. В этот миг они показались Соне самым прекрасным; что только может быть на свете, и, не в силах сдержать радость, она тоже вскочила на ноги и запрыгала по щиколотку в воде:
— Луми, ты настоящий колдун! Ого-го, чудные, прекрасные замечательные твари! Смотри, смотри, как они быстро плывут! И волна им нипочем! О, Луми, я до конца своих дней буду любить и уважать лягушек, особенно сушеных!
— Да, Рыжая, да, я знал, что они нам понадобятся! Но только теперь вижу, на что зеленые способны! А-а-ах, как здорово, мы все-таки переплывем это море! Рыжая, кинь-ка мне черпак, я сейчас выберу воду! Эгей, лягушечки, вперед, вперед!
Он схватил черпак и, все еще смеясь от счастья, стал с бешеной скоростью работать им. Соня тем временем сложила вдоль бортов ненужные теперь весла и перебралась на нос, чтобы смотреть вперед, туда, куда уходила светлая полоска.
Ветер крепчал. Темные тучи заволокли все небо, и было трудно понять — день это или уже приближается ночь. Съежившись на влажных досках, Соня чувствовала себя такой одинокой, затерянной песчинкой посреди разбушевавшегося моря, и только чудовищные лягушки, невозмутимо плывущие вперед, казались крошечным безопасным островком среди хаоса накатывающих морских валов.
