ОМСБОН — Отдельный мотострелковый батальон особого назначения.
Уже в первые дни войны — 27 июня, была сформирована Особая группа НКВД СССР для подготовки и заброски в тыл противника разведывательно-диверсионных групп из числа оперативных сотрудников и завербованных лиц. Спустя 4 месяца эту группу увеличили до батальона, в связи с тем, что ее ряды пополнили бойцы и командиры пограничных и внутренних войск, а также многочисленные студенты институтов и техникумов физкультуры.
Всего за годы войны на базе ОМСБОН было подготовлено 212 спецотрядов и групп, общей численностью 7316 человек. Из них погибли и пропали без вести более 600 человек, причем эти жертвы далеко не всегда были оправданы. Например, в январе 1942 г. командующий 10-й армией генерал-лейтенант Ф. Голиков загубил несколько отрядов, предназначенных для заброски в прифронтовую полосу, направив их на передовые позиции сражаться как обычных пехотинцев. Генералу даже не пришло в голову, что действия этих отрядов по другую сторону фронта принесли бы несоизмеримо больше пользы для его армии.
Надо отметить, что во многих случаях трудно провести грань между теми партизанскими отрядами, которые возникли на базе армейских ДРГ и теми, что формировались вокруг групп НКВД. Тем более, что практически в каждом партизанском отряде, поддерживавшим связь с Центральным штабом партизанского движения, обязательно имелся уполномоченный НКВД, отвечавший за контрразведку.
Как бы там ни было, к лету 1943 г. устойчивую радиосвязь с ЦШПД имели партизанские отряды общей численностью свыше 120 тысяч человек. Они действовали в Белоруссии, на Украине, в Орловской и Брянской областях России, на северо-западе СССР. Это была большая сила. Несмотря на совершенно неправильное использование партизанских отрядов в войне (основная ставка была сделана на так называемую «рельсовую войну» вместо разрушения мостов и крушения поездов), они принесли значительный ущерб немцам в живой силе и отвлекли на себя значительную часть их армейских соединений — около 1 миллиона человек.
Советский армейский спецназ
В послевоенные годы, также как и в тридцатые, руководители коммунистической партии и высшее командование вооруженных сил отвергали идею создания элитных войск спецназначения. Коммунистическая идеология, с ее ставкой на коллективизм, на подмену профессионализма героизмом, с ее глубоким недоверием к одиночкам, способным думать своей собственной головой, не позволяла лидерам государства и армии сделать правильные выводы из опыта второй мировой войны. И все же нашлись люди, посмевшие пойти наперекор господствующему мнению. Первым среди них надо назвать Виктора Харченко.
Этот человек в довоенные годы был отличным спортсменом, а также специалистом в области электротехники и минно-взрывного дела. В годы войны он возглавлял разведывательно-диверсионное отделение разведуправления Западного фронта. В 1948 году В. К. Харченко окончил Академию генштаба, а с 1950 года стал начальником Исследовательского института инженерных войск. В 1965 году он занял должность командующего инженерными войсками советских вооруженных сил, в 1972 получил звание маршала инженерных войск. В 1975 году маршал Харченко погиб во время испытаний нового оружия. Он вошел в историю как «отец спецназа».
Досконально изучив опыт боевой деятельности советских разведывательно-диверсионных формирований в годы войны, а также информацию об аналогичных зарубежных подразделениях (особенно по немецкому «Бранденбургу» и английским коммандос), Харченко представил в ЦК партии докладную записку. В ней он обосновывал необходимость создания особых частей, главной целью которых было бы уничтожение в глубоком тылу противника стратегически важных объектов, и в первую очередь — средств доставки ядерного оружия: тяжелых бомбардировщиков и баллистических ракет. Его предложение натолкнулось на стену непонимания. В 1951 году в Советской Армии были все-таки созданы роты спецназначения, по одной в каждой из 41 армии. Но эти роты предназначались для разведывательно- диверсионных действий в ближнем тылу вражеских войск, не далее 50-80 км от линии фронта. Харченко имел в виду нечто иное: проведение диверсий в сотнях, и даже в тысячах километров от фронта, например, на аэродромах стратегических бомбардировщиков Б-47, расположенных в Великобритании, ФРГ, Турции, на Окинаве.
Будучи смелым, умным и упорным человеком, Харченко не сдался, когда получил отрицательную резолюцию на свой проект. Он на собственный страх и риск сформировал из тщательно подобранных бойцов спецгруппу численностью несколько десятков человек, и лично руководил ее подготовкой. В 1954 году на Тоцком полигоне состоялись крупные учения, во время которых был произведен взрыв атомной бомбы. О вредных последствиях радиации тогда еще мало что знали, поэтому большинство участников этих маневров пострадали от мощного излучения. Но, как бы там ни было с радиацией, группа Харченко на данных учениях наглядно продемонстрировала возможность уничтожения и ядерных боеприпасов в процессе их подготовки к использованию, и тех военачальников, которые принимают решение об атомном ударе. На последующих учениях его спецгруппа действовала не менее успешно. В итоге с 1957 года отдельные разведывательно- диверсионные роты (по 3 взвода в каждой, плюс группы радиосвязи, управления и технического снабжения) стали формировать в составе дивизий (мотострелковых, танковых, воздушно-десантных) для решения тактических задач.
А на уровне армий и округов, развернутых по наиболее важным оперативным направлениям, начали создавать батальоны спецназначения (3 роты плюс снайперский взвод, всего 360 бойцов). С 1962 года кроме них появились еще и 8 бригад спецназначения, численностью до 1800 человек каждая. Местами их дислокации были Фюрстенберг (ГДР), Чучково (Московский военный округ), Печора (Ленинградский), Хмельницкий (Прикарпатский), Марьина Горка (Белорусский), Чита (Забайкальский), Уссурийск (Дальневосточный) и один из военных городков Туркестанского округа. Все эти батальоны и бригады напрямую подчинялись Главному разведывательному управлению (ГРУ) Генштаба. Они должны были в случае начала войны (или в период, непосредственно предшествующий ей) наносить удары по вражеским объектам стратегического, а не тактического значения. И в первую очередь — по носителям ядерного оружия; по местам его складирования; по центрам управления стратегическими силами противника. Во вторую очередь их целями могли быть другие важные объекты: крупные мосты, тоннели, склады боеприпасов и горючего, штабы, узлы связи и т.д., расположенные в глубоком тылу противника (более 100 км от линии фронта).
Таким образом, необходимо различать два типа подразделений спецназначения в Советской Армии. Первый — это, по сути дела, обычные войсковые разведчики-диверсанты, главный акцент в действиях которых делался именно на разведку. Второй тип — подразделения в духе «коммандос», с основным упором на диверсии, рейды и развертывание партизанского движения. Понятно, что в рамках обсуждаемой в этой книге тематики нас больше интересует второй тип спецназа.
До середины 60-х годов на Западе ходили слухи о советских частях спецназначения, но информация была скупая и противоречивая. Все стало ясно 20 августа 1968 г., когда спецназ провел свою первую крупную операцию — вторжение войск стран Варшавского договора в Чехословакию, реформаторское правительство которой Москва посчитала ненадежным. В 23.00 советский транспортный самолет, сообщив о неисправности двигателя, совершил вынужденную посадку на аэродроме в Праге. Подразделения спецназа выпрыгнули из самолета еще до его полной остановки и бегом направились к контрольной вышке. Растерянные чехи не оказали сопротивления. Захват аэродрома обеспечил переброску Витебской воздушно-десантной дивизии в столицу на самолетах типа «Антонов».
Тем временем в Праге другие части спецназа, проникшие в Чехословакию за несколько дней до этого, заняли радио и телевизионные центры, телефонные узлы и редакции главных газет, а в 4.00 вошли в здание Центрального комитета, где происходило заседание кабинета Александра Дубчека. И здесь не было оказано сопротивления. «Взяв штурмом» правительство, спецназовцы в течение пяти часов держали под прицелом министров суверенного государства, а затем увезли их в Москву. Вечером 21 августа Чехословакия вновь была в советском лагере.
В отличие от действий в Венгрии, когда погибли 25 тысяч венгров и 7 тысяч советских солдат, захват Чехословакии прошел практически без кровопролития. Наблюдая из своего убежища в Испании за происходящим, Отто Скорцени назвал операцию спецназа в Праге «блестящей». Трудно сказать, был ли обрадован этой оценкой старого диверсанта Виктор Харченко. Все же они сражались в прошлом по разные стороны фронта, хотя в чисто идеологическом отношении различия между коммунистами и фашистами
