частично. В определенном смысле ситуация даже усложнилась. Это может вызвать удивление, если считать, что упорное сопротивление англичан нормандским завоевателям никак не отражалось на ситуации по другую сторону Ла-Манша. Но в том-то и дело, что отныне Англия, как и Нормандия, являлась составной частью владений Вильгельма Завоевателя. Дестабилизация в любой из этих частей немедленно отражалась на положении государства в целом, и это прекрасно понимали как сторонники, так и противники нового европейского монарха. Вообще, внутренняя взаимосвязь событий, происходивших в тот период в Англии и на континенте, заслуживает гораздо большего внимания, чем ей обычно уделяют. Она очевидна. После подавления каждого крупного мятежа в Англии нормандцам практически немедленно приходилось отбивать нападения из Скандинавии, Анжу или Мена, и, укрепляя северные границы Йоркшира, Вильгельм Завоеватель не мог не учитывать того, что над его владениями по другую сторону Ла-Манша нависла угроза со стороны Франции, Фландрии и с Балтики. По сути дела, речь шла о войне на два фронта.
Спокойствие на границах Нормандии в период завоевания Англии было одним из главных факторов, обеспечивших его успех. Но это был лишь временный мир, и вскоре он был нарушен. В 1069 году одновременно с карательной экспедицией на севере Англии в Мансе вспыхнул мятеж против нормандцев. Такой поворот событий можно было предвидеть, но, как и всегда в подобных случаях, они начались неожиданно. В 1065 году епископская кафедра Манса перешла от Вугрина к протеже и верному стороннику герцога Вильгельма Арнольду. Епископу Арнольду удавалось обеспечивать действенный контроль над Меном в течение нескольких лет. Судя по тому, что его подпись присутствует на грамоте, утверждающей дарение аббатству Лакутюр, еще в 1068 году власть нормандцев в этом регионе была достаточно прочной. Однако вскоре все изменилось. Горожане Манса выступили в поддержку влиятельной группировки сторонников Аззо, сеньора Эсте. Владения Аззо находились в итальянской Лигурии, но, поскольку он был женат на сестре графа Гуго IV Герсендис, у него было формальное право вмешаться в дела Мена. Ориентировочно 2 апреля 1069 года он прибыл в Мен, где оказалось довольно много желающих встать под его знамена. Более того, Аззо поддержал небезызвестный Жофрей Майенн, сильный сеньор пограничных земель, чья позиция уже не раз оказывала решающее влияние на события в графстве. В результате образовалась конфедерация, достаточно мощная для того, чтобы сломить сопротивление находившихся в Мене нормандцев и их сторонников. Некто Хамфри, которого источники называют представителем короля Вильгельма, был убит, а нормандские воины изгнаны за пределы графства. Известно, кстати, что среди них находился двоюродный брат епископа Байе Одо – Вильгельм Ферте-Масей-ский. Добившийся таких впечатляющих успехов Аззо уехал в свои итальянские владения. В Мене осталась его супруга Герсендис и юный сын Гуго, который и был провозглашен графом. Но реальная власть, судя по всему, досталась Жофрею Майенну, который вскоре укрепил свое положение, став любовником Герсендис.
Власть этого правительства с самого начала была непрочной. Уже в 1070 году в Мансе произошел новый бунт. Жители города создали систему самоуправления, которую назвали коммуной, и добились от Жофрея официального признания всех связанных с этим привилегий. Однако сил у них было не так много. По крайней мере, отряды горожан, возглавляемые епископом, так и не смогли овладеть замком Силле, гарнизон которого отказался признать коммуну. А когда стало понятно, что к городу направляются войска Жофрея Майенна, они немедленно отступили. Сам Жофрей тоже не чувствовал себя в безопасности. Он вошел в Манс только для того, чтобы освободить Герсендис и ее сына, а затем отступил в Шатье-дю-Луар, откуда юный граф Гуго был отправлен к отцу в Италию. Тем не менее, мятеж горожан скоро выдохся, и Жофрей Майенн с Герсендис вновь обосновались в столице графства в качестве его правителей.
Стоит ли говорить, что все это должно было вызвать у короля Вильгельма самое серьезное беспокойство. За считаные недели Нормандия утратила контроль над Меном, который в той или иной степени осуществляла с 1063 года. Пограничное графство вновь стало оплотом недружественных сил, которые в любой момент могли осуществить нападение на само герцогство. Более того, в 1070 году по соседству с Нормандией разразился еще один кризис, который представлял непосредственную угрозу для королевства. 16 июля, то есть примерно в то время, когда флот короля Свейна отплыл от берегов Восточной Англии, скончался шурин Вильгельма Завоевателя граф Фландрии Болдуин VI. Немедленно встал вопрос о фламандском наследстве, решение которого напрямую затрагивало интересы Нормандии. Сыновья Болдуина VI Арнульф и Болдуин получили, соответственно, Фландрию и Эно, а поскольку до совершеннолетия им было далеко, править графствами должна была их мать Ришильдис. Однако во Фландрии это встретило решительное сопротивление со стороны влиятельных феодалов. Оппозицию возглавил сын Болдуина V Роберт Ле Фрисон. Ришильдис попросила помочь короля Франции Филиппа I, а в поисках дополнительной поддержки обратила свой взор на Вильгельма фиц Осберна, ближайшего соратника короля Вильгельма. В начале 1071 года фиц Осберн вернулся по приказу короля в Нормандию, судя по всему, чтобы повлиять на события в Мене. Ришильдис предложила ему стать ее мужем и опекуном Арнульфа. Вильгельм фиц Осберн принял предложение и вскоре направился во Фландрию, чтобы поддержать права своей жены и пасынка. Отправился он в эту поездку безо всякой подготовки, «будто на забаву», взяв с собой всего десять воинов. Последствия такой легкомысленности были печальны. 22 февраля 1071 года у города Кассель произошло столкновение его отряда со сторонниками Роберта Ле Фрисона, в котором Вильгельм фиц Осберн был убит. Вскоре Ришильдис была отстранена от власти, а графом Фландрии стал Роберт Ле Фрисон. За короткое время Вильгельм Завоеватель потерял одного из своих лучших помощников, лишился контроля над Меном и столкнулся с новой опасностью в лице нового правителя Фландрии. В этом свете становится понятно, почему возглавляемый Херевардом мятеж в Фенсе отошел для Вильгельма Завоевателя на второй план. В 1070–1071 годах его голова была занята событиями в Мене и Фландрии.
Между тем ситуация на островах тоже была непростой. Нормандское правительство Англии с самого начала ощущало недоброжелательное отношение соседей – кельтских Уэльса и Шотландии. Вскоре после завоевания на границе с Уэльсом Вильгельмом было создано новое административное образование с правами графства, земли которого принадлежали нормандцам, а победа над Бледдином и Риваллоном позволила разворачивать экспансию дальше на запад. Однако в 1070 году более серьезную проблему представляли отношения с Шотландией. Именно там с 1066 года находили убежище изгнанные из своих владений мятежные английские магнаты. Король Шотландии Малкольм должен был как-то реагировать на кампанию 1069–1070 годов, в ходе которой нормандские войска действовали в непосредственной близости от его владений. Англо-шотландские отношения становились все более и более напряженными.
Проблему представляли сами границы между Англией и Шотландией. Основой владений Малкольма являлось древнее королевство Албана. Его центром был Пертшир, северные границы сливались со скандинавскими поселениями, а южную часть составляли провинции Кумбрия и Лотиан. Кумбрия простиралась от Клайда до полей Вестморленда, а земли Лотиан – от реки Форт и далее на юг. А вот насколько далее, не мог ответить никто. Южные границы обеих провинций были неопределенны, что не было безразлично как Вильгельму, так и Малкольму. В ходе кампании 1069–1070 годов это приобрело практическое значение. Обозначилась проблема, которая на ближайшие четверть века станет главной в англо-шотландских отношениях. Предстояло определить, где заканчиваются земли Кумбрии и Лотиана, или, если смотреть с другой стороны, где проходит северная граница недавно созданного англо-нормандского королевства. Этот вопрос был разрешен только в 1095 году, да и то частично, но его актуальность стала очевидна именно в 1070 году. После карательной экспедиции нормандцев в спорных районах сложился, если можно так выразиться, вакуум власти, и часть населения склонялась к признанию власти английского короля. Малкольм решил, что и ему пора действовать, причем не менее жестко. Уже весной 1070 года, незадолго до того, как Вильгельм прибыл в Винчестер, король Шотландии провел рейд, в ходе которого страшному опустошению подверглись Дарем и Кливленд. Одновременно Госпатрик совершил карательный поход в Кумбрию против своих бывших шотландских союзников. Угроза с севера для английских владений Вильгельма стала одной из самых серьезных проблем.
По сути, в 1071 году Вильгельм Завоеватель оказался практически в такой же ситуации, что и Гарольд Годвинсон пятью годами ранее. Опасность нависла над двумя противоположными границами его государства, и надо было срочно решать, обороной какой из них следует заняться в первую очередь. О серьезности ситуации и о тесной взаимосвязи обеих частей королевства свидетельствовала нехарактерная для XI века скорость, с которой король перемещался по территории государства последующие пятнадцать месяцев. Зимой 1071/72 года он рискнул оставить шотландскую угрозу в тылу и отправился на континент. Хроники практически ничего не сообщают о его деятельности в этот период. Известно только, что
