Судного Дня» видны его личность и его цель. Англия была покоренной страной, но король был вынужден проводить основную часть своего времени за ее пределами. Многие подробности, касавшиеся Англии и расселения в ней нормандцев, оставались неизвестны королю, и сведения, которые он хотел получить, имели первостепенную важность для его администрации и для обороны его королевства. Он желал знать все, что люди могли рассказать ему о его новом королевстве, о богатствах этой страны, ее провинциальных обычаях, традициях, но главное – о сумме налогов, которую она может выплатить. В результате широта информационного охвата полученного документа не позволяет произвести его классификацию. «Книга Судного Дня» имеет черты налогового реестра, составленного для взимания гельда, описи феодальных владений и юридической ведомости, но ей присущ ряд уникальных особенностей. Это было единственное в своем роде порождение единственного в своем роде случая. События 1085 года породили настойчивое желание великого короля получить как можно более полные сведения о королевстве, которое он победил, и в результате возник самый выдающийся статистический отчет из всех, которые когда-либо составлялись в любом средневековом королевстве.
Вскоре авторитет «Книги Судного Дня» стал так велик, что появилась опасность абсолютизации ее значения. На протяжении всего Средневековья и позже люди обращались к этому документу как к апелляционному суду, а позже некоторые ученые были склонны искать в нем информацию, на наличие которой вряд ли можно было рассчитывать. Разумеется, «Книга Судного Дня» была создана для того, чтобы служить административным целям, а не для того, чтобы дать историкам материал для их толкований прошлого. Нужно также помнить, что была охвачена не вся территория Англии. Королевские посланцы не проводили свои исследования севернее Тиза или Вестморленда. В самом документе встречаются и повторы, и неточности. Поскольку ее составители часто «описывали чуждое общество чуждыми терминами», то классификация поместий, общественного положения и разновидностей ленного владения, которая в ней приводится, не всегда надежна.
Невзирая на перечисленные огрехи, «Книга Судного Дня» остается ошеломительным достижением короля Вильгельма. Ученые, работавшие до нас, отдавали ей должное. «Она не имеет себе подобия в средневековой истории, – писал сэр Фрэнк Стентон. – Это величайшее проявление эффективности труда тех, кто служил Завоевателю, и его энергии, которой у него даже в конце жизни хватило на то, чтобы добиться осуществления великого замысла. Нельзя забывать и о том, что все это делалось вопреки противостоянию недовольной страны. Конечный результат был соизмерим с силой создавшей его воли». Еще один авторитетный ученый верно и поразительно точно охарактеризовал «Книгу Судного Дня», написав, что она «стала началом новой эпохи в применении письменного слова для управления государством». Вряд ли будет преувеличением прибавить к этому, что «ничего подобного не было со времен Римской империи».
В то время, пока полным ходом шло составление «Книги Судного Дня», Вильгельм отправился в поездку по Южной Англии. Пасхальную службу 1086 года он прослушал в Винчестере, а в день Троицы находился в Вестминстере, где посвятил в рыцари своего сына Генриха. После этого Вильгельм «ездил по стране и 1 августа, в праздник урожая, прибыл в Солсбери. Туда к нему приехали его советники и все что-либо значащие люди, которые жили на землях всей Англии, чьими вассалами они бы ни были. Все эти люди заявили ему о своей покорности и принесли клятву, что будут его верноподданными и будут выступать на его стороне против всех других людей». Это было второе великое дело в управлении государством, совершенное в этот критический период.
Присяга в Солсбери стала знаменитой вполне обоснованно. Но некоторые исследователи пытались придать ей значение конституции, которое она вряд ли могла иметь. Было даже сделано предположение, что в Солсбери явился по этому случаю «не только каждый феодал, зависимый от короля, но и каждый свободный крестьянин, вне зависимости от того, владел он землей или нет». Однако невозможно, чтобы такое собрание было созвано в Солсбери в августе 1086 года. Даже рыцарей, имевших в то время ленные владения в Англии, было слишком много, чтобы король пожелал созвать их всех на собрание своего двора. Нет сомнения, что собрание двора в Солсбери было необычным по количеству участников и великолепию, но «имевшие какое-либо значение владельцы земель» – это, вероятно, наиболее крупные субарендаторы поместий у виднейших феодалов. По положению в обществе они были близки к своим господам, то есть это те «пэры» крупных владений, чья особая роль в управлении феодальным английским государством уже была отмечена. Такое собрание, хотя и было бы впечатляюще многочисленным, имело разумные пределы и подходило бы для осуществления ближайших целей короля. И все же не следует верить, будто в Солсбери Вильгельм пытался изменить свое положение в феодальном государстве в духе более близком к современным концепциям верховной власти. Здесь уже было проанализировано особое положение короля в феодальной системе покоренной Англии и причины этого. Церемония, имевшая место в Солсбери в 1086 году, сделала королевскую власть более эффективной. Предпринятые королем меры носили беспрецедентный характер и не имели аналогов в прошлом, но они не были «антифеодальными». В их задачу входило укрепление феодальной структуры английского общества, которая характеризовалась местными особенностями, связанными с обстоятельствами Нормандского завоевания. Присяга в Солсбери, как и составление «Книги Судного Дня», была ответом короля на внешнюю угрозу. Англо-нормандское королевство стояло на пороге кризиса, и для ее правителя было важно теснее сблизиться со всеми влиятельными людьми Англии, чтобы укрепить военную структуру, на которую он опирался. Король Вильгельм еще раз использовал подчиняющую силу своей личности.
Кнут сосредоточил в Лимфьорде большой флот, который должен был перевезти в Англию собранное им большое войско. Но во время подготовки похода он постоянно наталкивался на недовольство своих подданных. В итоге его приготовления привели к возникновению беспорядков, в ходе которых он был захвачен в плен и в июле 1086 года убит. Его смерть означала, что поход будет отменен. Угроза нападения на Англию войск из Скандинавии была устранена. В какой-то момент могло показаться, что кризис миновал. И все же положение оставалось опасным. Сын короля Роберт бунтовал против отца, а единоутробный брат Одо замышлял предательство. Граф Роберт Фламандский открыто демонстрировал враждебность, а внутри Англии Эдгар Этелинг проявлял такое недовольство, что король посчитал благоразумным позволить ему уехать в Апулию с отрядом из двухсот сторонников. Складывавшаяся ситуация все больше напоминала предшествующие нападения. В течение 1086 года Вильгельм поневоле сосредотачивал все внимание на Англии, что позволило королю Филиппу возобновить боевые действия во Франции. Поэтому вскоре после собрания двора в Солсбери Завоеватель стал готовиться к отбытию в Нормандию. По словам летописцев, он продолжал энергично собирать дополнительные налоги для того, чтобы заплатить большему числу наемных воинов. Примерно в конце 1086 года он переправился во Францию, но где он провел последнее в своей жизни Рождество, неизвестно.
О деятельности Вильгельма в первые месяцы 1087 года известно очень мало. Нет сомнения, что во время собрания двора в Солсбери король издал два указа в пользу Мориса, нового епископа Лондонского. Еще два указа, один из которых датирован как «после обследования всей Англии», касались Вестминстерского аббатства.
Также до нас дошло подтверждение постановления, ранее принятого в пользу женского монастыря Сент-Аманд в Руане. Можно предположить, что этот подтверждающий указ, данный в присутствии большого числа знатных и влиятельных свидетелей, был издан после возвращения короля в Нормандию.
Главной заботой Вильгельма оставалась оборона страны. Поэтому он направил свои усилия на ликвидацию потенциально опасной ситуации, существовавшей с 1077 года, когда обстоятельства вынудили его уступить контроль над провинцией Вексен французскому королю. С того времени в этих краях произошла перемена, благоприятная для осуществления его замыслов. В начале 80-х годов XI века графство Мюлан, расположенное к югу от Вексена, перешло в руки Роберта Бомонского. Это был один из самых могущественных соратников герцога, и теперь Вильгельм имел на спорных землях сильного союзника. Когда в конце лета 1087 года гарнизон французского короля, размещавшийся в Манте, перешел границу Нормандии и начал грабежи, Вильгельм решил нанести ответный удар. Он начал поход, целью которого было возвращение под власть Нормандии Вексена.
Эта война была не только последней, но и самой жестокой в правление Завоевателя. Он с большой армией переправился через Эпт и быстро дошел до Манта. Когда французский отряд вышел из города, не предприняв должных мер безопасности, он внезапно напал на него. Французы в беспорядке отступили за стены города. Преследуя противника по пятам, войска Вильгельма ворвались в город, где устроили
