- Есть у тебя факс. Я слышала, как ты говорил Назре на прошлой неделе, - победоносно объявила Кристен. - Ты хвастался про этот факс так, словно тебе удалось облапать самую красивую девку в Сисалла!
- Уж ты-то под эту категорию вряд ли подойдешь! - проворчал Манодж и сделал вид, что собирается шлепнуть Кристен. - Послушай, ты только никому не говори, ладно? А то его сразу сопрут. Я не переживу еще одного нападения.
Звякнул ключ, когда Манодж принялся открывать замок где-то под прилавком. Вытащив тяжелый ящик, он наклонился, чтобы включить факс. На аппарате зажглись огоньки.
- Ну, так что ты хочешь сказать? Только покороче. Имей в виду, тебе придется заплатить. Деньги берут за каждую секунду.
- Скажи... 'Дорогой сэр...'
Кристен попыталась вспомнить слова, которые пишут в официальных письмах - при ней их несколько раз читали вслух. Вроде того, где Городской Совет сообщал, что прекращает выплачивать ей пособие, поскольку ее поймали, когда она просила милостыню. Гнусное было письмо.
- Никакой болтовни. Каждое слово стоит денег. Я же тебе сказал: как можно короче.
- Ладно. Напиши так: 'Я видела ваше имя в списке из компьютера, который принадлежал какому-то ублюдку, убитому на улице. Двое других в списке уже мертвы'.
- Что? - резко переспросил Манодж.
- Послушай, не мешай мне. Я знаю, умер только один, но я хочу, чтобы он обратил внимание на мои слова. Кроме того, вполне возможно, что их двое, мы же не знаем. Проклятье, может, их всех убили!
Манодж не стал тратить силы и привлекать внимание Кристен к тому факту, что им неизвестно ни про одно убийство; имя, которое он узнал, принадлежало похищенному. Но время шло, а девушка была настроена весьма решительно. Он уже был знаком с подобным выражением ее лица.
- Ладно. Напечатаю то, что ты хочешь, - проворчал Манодж, и его пальцы забегали по клавишам. - Что дальше?
- 'Пожалуйста, позвоните мне по...' Какой у тебя номер, Манодж?
- И думать забудь, - твердо заявил он. - Я не желаю иметь с этим ничего общего. И не пытайся меня уговаривать.
- Пожалуйста!
- Отвали. Я сказал - нет.
Она зашипела и презрительно сплюнула, но он твердо стоял на своем. Манодж купил машину со специальной функцией, благодаря которой невозможно было установить, откуда произведен звонок, и он не собирался выдавать свой код.
- Послушай, Кристен, почему бы тебе не сказать, что ты позвонишь ему завтра в это же время и сообщишь свой номер? А пока разыщешь общественный телефон или еще что-нибудь. По-моему, лучше и не придумаешь.
- Хорошо, - неохотно согласилась Кристен.
Она все равно в этом ничего не понимает. Можно, конечно, справиться с телекомом, набирая цифры, расположение которых на панели она выучила наизусть. Но печатать буквы? Исключено.
Манодж закончил оформлять сообщение и отослал его. Через несколько секунд машина подала сигнал, что факс прибыл на место.
- Ну вот, дело сделано. Иди приготовь мне чашечку сойкофе и можешь проваливать, - буркнул Манодж.
- А мне нельзя провести здесь сегодняшнюю ночь? - жалобно спросила Кристен. - Проклятье, я так устала. Целый день бегала по твоим поручениям. Ну пожалуйста, Манодж.
- Черт с тобой, - вздохнул он, снова закрыл ящик и с подозрением посмотрел на Кристен. - Только попробуй дотронуться до этой штуки, ты меня слышала? И не вздумай пробовать вскрывать или сломать замок.
- Я? Вскрывать замок?
Манодж не был уверен в том, что она способна на это, но невинный взгляд широко раскрытых глаз не оставлял сомнений. Может, она и не делала этого раньше, однако наверняка подобные мысли ей в голову приходили.
- Зачем тебе все это, крошка? - спросил Манодж, когда они пили сойкофе; передняя дверь магазинчика оставалась закрытой. - Тот тип в Сиэтле... какое ты имеешь к нему отношение?
- Не знаю, - честно ответила Кристен.
- Может, ты, как это принято у вас, девиц, втрескалась в него, как в какого-нибудь рок-музыканта?
Увидела портрет на афише и потеряла голову? Некоторые дурехи думают, что слова в любовной песенке написаны специально для них.
- Может быть, и так, - задумчиво проговорила Кристен.
Анализировать собственные чувства она не привыкла и не очень умела это делать.
Именно в этот момент первая кувалда ударила в заднюю дверь. Манодж еще не успел опустить железную решетку, которую всегда устанавливал в последний момент перед тем, как уйти из магазина. Он мгновенно упал на колени и что-то вытащил из-под мешковины под прилавком. Доставая из сумки свой нож, Кристен заметила, что это обрез устаревшего образца.
Дверь соскочила с петель. Двое грабителей появились на пороге, но Манодж сразил их первыми выстрелами. Один повалился вперед, левую часть его тела заливала кровь, а другой с диким криком рухнул назад в темноту.
- Эй вы, вонючее дерьмо, еще хотите? - взревел Манодж.
На улице, где было темно, как в желудке, смутно виднелись какие-то фигуры. Грабители, видимо, разбили уличные фонари, прежде чем ворваться в лавку.
Из темноты, словно птица, вылетел нож и угодил Маноджу прямо в горло. Кристен закричала, а Манодж сделал шаг назад. Кровь полилась на безделушки, изукрашенная лентами маска коса, которая висела на стене, оказалась почти гротескно разделена на две половины толстой красной чертой. Кристен знала, что Манодж смертельно ранен, но он сделал еще один выстрел - так поступает человек, которому уже нечего терять. Девушка метнулась к лестнице, успев схватить по дороге свою сумку, обернула тряпкой руку и разбила маленькое окошко в комнате.
Улица находилась в пяти метрах внизу, но как раз в тот момент, когда Кристен попыталась вылезти сквозь скрипящую раму, она почувствовала, как сильные грубые руки ухватили ее за ногу. Собрав волю в кулак, она сумела приподнять правое колено и со всей силы врезала своему преследователю каблуком. Послышался глухой звук удара и громкий стон, Кристен потеряла равновесие и свалилась вниз в тот самый момент, когда бандит отпустил ее ногу. Навстречу ей летел серый камень мостовой.
10
Старый монастырь, устроившийся среди сосен, был по-настоящему красив. Даже летом туманная дымка поднималась над папоротниками и травой, напоенной полуденным дождем и сияющей в лучах вечернего солнца. Двигатель 'роллс-ройса' урчал почти беззвучно, когда машина медленно ехала по усыпанной гравием дороге. Автомобиль остановился перед аркой входных дверей, и из него почти одновременно выскочили двое мужчин в синих костюмах. Один, более смуглый и маленький, вошел в монастырь, как только перед ним распахнулась дверь. А его спутник присоединился к шоферу в островерхой шапочке, который суетился у заднего сиденья.
- Его милость примет вас немедленно, - сообщил дворецкий черноволосому мужчине, но тот, не обращая внимания, подошел к дверям библиотеки, постучал и стал ждать, когда ему ответит знакомый голос.
Потом вошел в комнату, пересек ее и оказался перед письменным столом, стоящим возле высокого стрельчатого окна, наглухо закрытого тяжелым занавесом. Лютер сидел, просматривая пыльный том в
