И сколько б ни казалась веской Замоскворецкой речки брань, — Не нас обрадует герань За ситцевою занавеской, Узорчатые рукава, Разрыв-трава и трын-трава. 4. Взбодрит ли истовых мониста Иссякший вдохновеньем Блок, Мой рок на гибель букиниста Меня на запад уволок Все величины переменны На левой набережной Сены, Где и Новалис и Катулл Найдут прилавок или стул, И о каком бы там предмете Ни ныла скрипка бытия, Любых любовниц воробья Системой четких междометий Готов, как на печи сверчок, Подать Парнасу мой смычок. 5. Но ах, Парнасским пустосвятом Не стал Севильский брадобрей. Мой каждый вал бывал девятым Вдали Гомеровских морей. Не диалог Архипелага, Где лал, и радуга, и влага Вместили ивы и маис, И Мореас, и Пьер Луис. Апрели севера, о Эллин, От ноябрей не убегут: Берез глумливый гуммигут В дежурный день ажурно зелен, А завтра — горе от ума, Зима, тюрьма или сума. 6. Вчера ли мелос был интимен, О, Велиаре нежных бар, Чьих велеречий глас прокимен Круглился лунами лабар? Но все заемное поблекло И, черноземно сладкой свеклой Питая тлеющую клеть, О мятных запахах не спеть. С тех пор, как прокричал трикраты Петух Святого Четверга, Наитствований жемчуга Мы стали мерить на караты, При звуке же вчерашних фраз Кричим, что слышим в первый раз. 7. Идя прямым путем, подспорье Находишь и в родной земле: Колдунья бардов Беломоръя На подседельном помеле — В зенит, «причалов жалких мимо», Сохой Микулиной стремима; А там и пушкинский гусар Пленился б ярмаркою чар. Мне скажут: я сужу по-детски, Что новоявленная даль Толковей, чем толковый Даль, Чем Ремизов и Городецкий. А сердца — в избяной пещи — Рассудка отрок — не ропщи. [146] 8. Телячьей кожей и саженным Пером хронографа ценим, Востоку явленный блаженным Христианин Иероним, Любимый в миме, как патриций, Привыкший ежедневно бриться, Творец епистол и вульгат Был независим и богат; Богат — отсюда независим Ни от богов, ни от людей, Смирению проповедей Предпочитая форму писем, Чьи мысли по сей день гневят Того, кто в самом деле свят. 9. В начале мира было Слово — Не то ли, что солжет в конце, Генисаретским рыболовом Прикидываясь в гордеце? Но одаренный Иппокреной, Патриция судьбой смиренной, Доколе злат земной зенит, Почтить не чает и не мнит. Господней армии когорта, Пожалуй, даже не одна, Была в команду отдана
