Взгляд его, прыгающий по бородатым лицам, вдруг остановился на ухоженной физиономии. Длинные темные волосы с редкой сединой на висках, бросились в глаза своей ухоженностью. Владелец бородки клинышком, стоя в тени, опирался на отшлифованную людскими прикосновениями каменную колонну. Если бы в толпу одетых по-зимнему людей выпустить нагого, он наверняка был бы менее заметен, чем этот светского вида человек в толпе клириков и монахов. Сквозь пелену покорности, прикрывающую глаза, временами прорывалась бурлящая мирскими страстями душа. Страсти эти в настоящий момент разгуливали в районе полюса холода – точнее сказать, пика ненависти.
Глаза белобородого старца, пылающие огнем, пробили безразличный, без эмоций, взгляд толпы и уперлись в мирянина.
– Я к вам обращаюсь, Иван Васильевич, – отец Михаил выбивал неожиданно появившейся в руке тонкой палочкой четкий ритм. – Где сейчас может находиться Потёмкин? – батюшка быстро пересёк зал, вплотную приблизился к бывшему полковнику спецслужб Ковалю. – С тех пор, как вы присоединились к нам, прошло уже достаточно времени, – прошептал старик, держа теперь уже начальника службы безопасности храма за плечи. – Времени достаточно, а результатов никаких! Где мальчишки?
– Вы же знаете, что я делаю всё возможное, – пробормотал экс-полковник. – С тех пор, как эта сволочь лишила меня места в органах, я…
– Не ругайтесь при братии, сын мой! Мы же с вами знаем, кто вас уволил, – тщедушный батюшка слегка коснулся маленькой, сморщенной от старости ладошкой лба собеседника.
Тот замолчал, поддаваясь завораживающему действию гипнотического взгляда. Протестующий возглас стих, лед растаял, глаза затянулись тонкой пленкой безразличия и подобострастия. Иван Васильевич Коваль больше не выделялся в толпе бородатых монахов. Он был одним из многих, безликим пятном, частью общего дела, плотью единого организма.
– Никак не пойму, почему он периодически освобождается от влияния? – отец Михаил пожал узкими плечами.
Резко повернулся к внимающим монахам, пропел блеющим голосом:
– Смирение и послушание – вот чего требует от нас наша вера и Отец наш небесный. Так будем же смиренны и послушны!
Склонившие голову монахи, словно эхо, отозвались приглушенным, невнятным бормотанием на его призыв.
– Смирены и послушны! – молодой человек, облаченный в непомерно большую новенькую рясу, прижал к груди старый потертый ноутбук. А когда к нему подошел старец, покорно склонил голову.
Серебряная шевелюра отца Михаила вспыхнула ослепительно белым ореолом, когда он навис над согнувшимся в низком поклоне Игорем. Многие полагали, что причиной этого сияния была святость старца. Многие, но не Игорь. Он-то знал, что странное сияние вызывал свет ультрафиолетовой лампы, затерявшейся в высоких сводах храма.
– Зайди ко мне, сын мой! – поманил пальцем отец Михаил и, не оглядываясь, двинулся к лестнице на второй этаж.
Каждый раз Игорь удивлялся неизменному порядку, присутствующему в кабинете отца Михаила – вернее, неизменности этого порядка. Каждая мелочь, будь то карандаш, распятье или даже клочок бумаги, всегда представали перед посетителями словно приклеенные к одному месту. В прошлый, позапрошлый раз и даже полгода назад. Как будто хозяин никогда не использует их по назначению и появляется в комнате только в тот момент, когда в нее заходит кто-нибудь чужой. Обладая безупречной памятью, Игорь каждый раз пытался найти хоть малейшие изменения, но не мог – и это отчего-то не давало ему покоя.
– Наша сеть, – певуче начал отец Михаил, но, словно передумав, сменил тон. – Почему мы до сих пор без компьютеров? – резко спросил он. – Я очень надеялся, что ты быстро уничтожишь вирус и откроешь доступ к нашим базам данных.
Игорь смущенно опустил глаза:
– Если бы это был обычный программный вирус. Но этот – особенный!
Отец Михаил, останавливая жестом, раздраженно дернул головой.
– Не бубни! Программный вирус или не программный, какая разница! – рявкнул он резко, отчего Игорь отшатнулся и едва не упал, потеряв от удивления присутствие духа.
Молодой служитель впервые увидел почтенного старца в таком гневе и, естественно, испугался.
– Он наверняка разумен, и я… думал, что вы знаете об этом.
– Если он имеет разум и настолько силен, что его нельзя уничтожить – с ним нужно договариваться!
– Но как вести переговоры с вирусом, который замкнулся в сети, отрезав все каналы доступа? – заартачился Игорь.
В душе каждого компьютерщика живет мятежный дух. Хакер Монах, преисполненный справедливым негодованием, вылез наружу, заслоняя смиренного слугу божьего Игоря.
– Периодически один из нас проверяет машинный зал, и каждый раз тот же эффект, – задирая рукав свободной рясы, он вытянул посиневшую руку перед собой. – Компьютеры не допускают нас к своему управлению, не дают даже приблизиться к себе. Нас бьют по рукам, словно малых детей! Как можно говорить с глухонемой, агрессивной, пусть и разумной программой?
Отец Михаил, привыкший к робкому поведению подчиненных, с удивлением разглядывал молодого человека. «Как он смеет перечить ему?» – заинтересованный взгляд остановился на оголенных руках неуклюжего молодца. Синяки и опухоли смягчили старого священника.
– С нами Бог! С нами должен быть и этот разум! Как и любой другой, он достоин жизни, – неожиданно старец распрямился, задрал узкий подбородок к потолку. – И главное – его нельзя оставлять без веры!
Подумав несколько секунд, он опустил голову, коротко махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена. Игорь шагнул к двери.
– Кто же, кроме Бога, мог создать подобное? – едва слышно прошептал он на ходу. – А если сам Создатель приложил к нему свою руку, как могу я решить эту проблему?
– Не можешь решить сам, ищи помощи у тех, кто знаком с нею лучше тебя.
Удивленный Игорь, останавливаясь на полпути к двери, обернулся:
– Не понял. Вы о ком?
Старец, не поворачиваясь, вздохнул:
– Эх, молодёжь. Всему вас учить нужно.
Гладкая не по возрасту рука поправила серебристые волосы, восставшие над макушкой.
– Найди молодых людей. Как их? Жора, кажется, и этот… – старческая длань пощелкала над головой костяшками худых пальцев.
– Бейрут! – как пианист, разминающий пальцы перед выступлением, Жора совершал сложнейшие пассы над темным прямоугольником клавиатуры. – Я, кажется, просил тебя не трогать мои файлы!
Компьютер скрипел, раскручивая диски винчестера, но нужную информацию не выдавал. Все данные Жора накануне поместил в отдельный каталог, закрыв паролем, постарался сделать невидимыми для других пользователей. Но это было вчера, а сегодня? Сегодня – дырка от бублика на месте распухшего многогигабайтного каталога. Файлы попросту исчезли с дисков, словно их там никогда и не было.
Экран монитора тупо таращился на молодого человека, пробуждая раздражение, готовое превратиться в безудержную ярость. Отчего-то закружилась голова, безвольно опустились руки. Багровая пелена заволокла глаза.
– Братишка, брось дурковать! – послышался откуда-то издалека возмущенный голос Бейрута. – Вот же твои файлы! Там же, где и были. Нужна мне твоя инфа, как волку капуста.
Жора, с трудом разлепляя отяжелевшие, словно посыпанные песком веки, удивленно посмотрел на стоящего рядом товарища.
– У тебя что, процессор заглючил? – Бейрут выразительно постучал согнутым указательным пальцем в висок.
Жора резко вскинул голову. Ему вдруг показалось, что из компьютера выскочило что-то бесформенное, темное и, мелькнув перед глазами, взметнулось к потолку.
– Тьфу ты, черт! – выдохнул изумленный хакер, пытаясь побыстрее избавиться от наваждения, замотал
