кусочки. А каждая такая сигара стоила четверть нашего майорского оклада, а наш командир был далеко не миллионер. К тому же он продолжал беспрестанно прохаживаться взад вперед перед нашим коротким строем, заставляя наши глаза метаться то влево, то вправо, наблюдая за его перемещениями. В какой-то момент Генерал остановился и замер в неподвижности, прикоснувшись бедром к письменному столу.
Своими беспорядочными метаниями он настолько взвинтил атмосферу в кабинете, что мы не знали что делать и как скрыться от своего командира. Даже такое терпеливое животное, как капитан Т.Т. Трезоров, словно речной рак, пятился назад, пытаясь дать деру из кабинета. Он колебался до самого последнего момента и не мог поступить в отношении Генерала так, как обычно в аналогичных ситуациях поступал со мной, ведь наш капитан с молоком матери впитал уважение к высоким офицерским чинам. А Белояру было все ни почему, после недавнего пребывания в женской тюрьме, в широких слоях женского персонала базы которое называлось курсом лечения под неусыпным женским вниманием, он на все проблемы смотрел с нечеловеческой точки зрения — хладнокровно. Разумеется, Белояр не относился наплевательски к моим проблемам, он высоко ценил своего боевого напарника и лучшего друга и к опаловым глазам, моей жене, относился, как истинный джентльмен и офицер. Но Генерала он рассматривал, как опытного командира, но старого маразматика, который неравнодушен к молодым офицерам, стараясь передать им свой профессиональный опыт, который в этой связи мог пороть некоторую чушь. Как, например, в данном случая, когда Генерал попытался выяснить, в чем же была одета жена его друга. Да, и друг — тоже хорош, вместо того, чтобы прикрыть дело и сказать командиру, что жена была в пальто, он делает масляные и затуманенные глаза, долго молчит и, когда приходит в себя после каких-то мыслей, мнется с ответом на вопрос.
Тем временем Генерал, стоя у письменного стола, голосом истинного ужаса и трагизма продолжил, что жена молодого офицера вверенной ему секретной базы ВКС является старшим офицером службы разведки другой, 'дружественной' нам страны.
Мы уже устали от театральных монологов нашего командира, но не заметили, как сами вовлеклись в этот театр и стали разыгрывать отдельные сценки. Белояр, подобно оперному Мефистофелю, трубно расхохотался и, дружески ткнув кулаком в бок, прорычал мне, что только такой полный идиот, как его друг и напарник, мог из всех прекрасных женщин мира выбрать и взять в жены такую красавицу шпионку. Сквозь гомерический хохот он добавил, что было бы совсем неплохо, если бы эта женщина к тому же оказалась и очень богатой.
А в моей голове, по-прежнему, никак не могло уложиться понимание того факта, что опаловые глаза — моя жена и самая красивая женщина на белом свете вышла замуж за такого урода, как я, да, и к тому же оказалось, что эта милая женщина носит погоны на своих обалденно шикарных плечиках. Эти мысли перемешивались с воспоминаниями о нашем последней ночи и мне все время казалось, что я самыми кончиками пальцев касаюсь ее и чуть-чуть в сторону оттягиваю мешающие мне веревочки… и, черт, опять никак не могу отыскать эту потайную застежку.
Тут голос, вопящий о каком-то иностранном шпионе на секретном военном объекте, возвращает меня к действительности. Словосочетание 'шпион на секретном объекте', автоматически регистрируется моим вниманием и я немедленно покидаю воспоминания о прошлой ночи. Голос Генерала трудно не узнать, но что он имел в виду под иностранным шпионом. Он же не мог так плохо отзываться об опаловых глазах и моей жене к тому же, да она могла быть разведчицей, но не шпионкой. Сердце сжалось от обиды за опаловые глаза и за себя самого, что бы Генерал не говорил, но эта женщина — моя жена и я, расписываясь в церковной книге о бракосочетании, взял и несу за нее полную ответственность. Передо мной стал выбор, либо я молчаливо соглашаюсь с Генералом и тем самым предаю опаловые глаза, либо я не соглашаюсь с Генералом, но я должен официально заявить об этом. Несогласие с вышестоящим офицером в армии означает, что кто-то из двоих должен покинуть армию, обычно это происходит с офицером младше по званию.
По выражению лица Белояра, я понял, что и он не знает, как остановить словоблудие Генерала и что нам делать дальше в этой ситуации. Единственная мысль, пришедшая на ум, подсказывала, что опаловые глаза вошла в мою жизнь и мне невозможно жить без нее, но я также не могу прожить без Белояра, капитана Т.Т. Трезорова и нашего Генерала, кстати.
Рядом не было опаловых глаз, только она могла бы подсказать выход из этой глупейшей ситуации.
Психика Генерала начала давать сбои, обычно он спокойно смотрел на мир, принимал взвешенные решения, а в этой дурацкой ситуации стал каким-то дерганым, нервным человеком. Нам совершенно не хотелось, чтобы нашего командира хватил бы инфаркт или инсульт, поэтому в душе мы были готовы предпринять все возможное, чтобы успокоить его, охладить пыл и чтобы он опять смог бы превратиться в нормального и восприимчивого человека.
За спиной послышался едва слышный звук, очень похожий на скрип открываемой и закрываемой двери, но команда 'смирно' не позволяла оглядываться или оборачиваться. Трудно рассказывать о том, что произошло в следующие минуты, на это следовало бы посмотреть.
Генерал был первым, кто отреагировал на этот шум, по его лицу можно было прочитать, что нечто, появившееся за нашими спинами, чрезвычайно удивило. Удивление переросло в изумление, которое сменилось на гнев, моментально погасившийся испугом — следует признать, что подобного выражения мы никогда не видели на лице нашего командира. Было интересно продолжать следить за его лицом, как неожиданный испуг исчезал, растворялся в голубизне глаз командира и на смену ему пришло любопытство совместно с явным восхищением. К нашему сожалению, объект интереса Генерала находился прямо за нашими спинами и мы с Белояром не могли его видеть.
Приняв в душе определенное решение, Генерал прошел между мной и Белояром, чтобы обратиться с теплыми словами приветствия, называя интересующий его и нас объект 'мадам Рокфеллер'. Я не обратил особого внимания на эти слова, так как лично не был знаком с какой-либо мадам Рокфеллер.
Продолжая стоять по команде 'смирно', я краем глаза увидел, как Белояр преклонял колено, аристократически склонив вихрастую голову с лондонским пробором посредине, перед женщиной небесной красоты. Небольшого росточка, мне где-то по плечу, грациозного, но хрупкого сложения, одетая в синюю фланелевую рубашку и рваные джинсы — эта женщина держалась богиней красоты, только что сошедшей по случаю на землю. Со стороны своего старого друга и напарника я никогда не видел подобного галантного отношения к женщине. Мне показалось, что и Генерал был готов тоже преклонить колено в знак своего восхищения дамой, но он, по видимому, просто не знал, какое именно колено, в соответствии с кодексом поведения джентльмена, следует преклонять.
Но я уже знал, перед кем Белояр с Генералом так выкаблучиваются в этот момент.
Сильный аромат лосьона, которым мы совместно с Белояром регулярно пользовались после бритья по утрам, иного мужского парфьюма в нашем магазинчике никогда не было, привычно шибанул по носу, когда лицо Генерала стало приобретать различные оттенки цвета — от багрового до фиолетового. Этот запах лосьона позволил мне с абсолютной точностью определить, не делая при этом лишних оборотов, что за объект объявился за нашими спинами. Небесной богиней оказалась опаловые глаза, перед которой в почтительном восхищении застыли Генерал и Белояр.
Ее внезапное появление в генеральском кабинете объяснялось просто и незамысловато!
Почувствовав запах жаренного, капитан Т.Т. Трезоров незаметно для всех все же улизнул из кабинета нашего командира и смотался в общежитие за опаловыми глазами. Наш умнейший четвероногий друг сообразил, к каким последствиям может привести попытка трех бестолковых мужиков найти выход из серьезной жизненной ситуации. Поэтому капитан Т.Т. Трезоров решил сбегать за опаловыми глазами, чтобы ее голос прозвучал вместе с нашими голосами при решении проблемы — внезапного появления иностранной шпионки на супер секретной базе ВКС. Наш четвероногий друг полагал, что природная мужицкая глупость может свести к полному абсурду простейшую ситуацию, ведь никто и никогда не слышал о том, чтобы мужики находили решение бытовой проблемы, но все хорошо знали, как они способны усугублять простейшие проблемы.
Одним словом, капитан Т.Т. Трезоров проявил смекалку, сумев исчезнуть незамеченным из кабинета Генерала, и трезвый расчет и разум дворовой шавки при решении сложных жизненных проблем. Не зря, я уже подумывал в этот момент, что судьба крепко накрепко связала меня и эту уличную шавку, которая по своему умственному развитию меня с Белояром опережала шагов на десять вперед, а Генерала — шага на
