Перевела с немецкого Елена ПЕРВУШИНА
© Andreas Gruber. Die Letzte Fahrt der Enora Time. 2001. Публикуется с разрешения автора.
Том Пардом
Козыри в торге
Разумеется, это было пиратство. Но необходимо признать: пиратство цивилизованное.
Джейнип спешил на первую встречу с заказчицей. Маленькое воздушное судно несло его над дикой территорией, и вдруг с верхушек листьев сорвалась, устремляясь наперерез, стая птиц.
Заглядевшись на них, Джейнип не сразу сообразил, что происходит. Нет же на Коналии настоящих птиц! А значит, это нападение!
Были эти крылатые создания живыми или искусственными — значения не имеет. Важно лишь, что их жизнь, или существование, оборвалась в атаке на оба пропеллера. Зато атака удалась — кораблик замер. В нижних, полуутопленных в палубе иллюминаторах правого борта показались две твари с громадным до абсурдности размахом крыльев — прежде они занимали наблюдательную позицию где-то наверху, а теперь спикировали и зависли метрах в пятистах, вне радиуса действия любого оружия, каким мог располагать Джейнип.
Он пригляделся. Добрых десять метров от одного кончика крыла до другого, и на каждой «птице» по седоку — маленькому, двурукому, с пристегнутым к голове шлейфом мозговой машины. Толком все же рассмотреть не удалось, поскольку небесные наездники внезапно ринулись вниз и исчезли под гондолой.
— У нас нештатная ситуация, — доложил корабль. — Похоже, я подвергся нападению. Сигнал бедствия уже отправлен.
Поудобнее устроившись в кресле, Джейнип послал сообщения по двум адресам. На борту воздушного судна он был единственным пассажиром. Только для него заказывался этот рейс — и столь экстравагантный поступок клиентки наводил на грустную мысль: слишком рано ударили по рукам, можно было поговорить насчет изрядной прибавки.
Суденышко вздрогнуло, затем поплыло вверх, но через секунду снова застыло. Понятно, что означает судорожный набор высоты — птичьи пассажиры соединились шлейфами с днищем гондолы, бортовая система безмолвно сопротивляется электронному вторжению.
И снова дрожь. И опять в иллюминаторах машут исполинские крылья, на сей раз и справа, и слева от корабля.
— Добрый день, — раздался вскоре голос. — Ваше судно идет на посадку. Оба пристегнувшихся к гондоле наездника вооружены. В любой момент они могут проникнуть в пассажирскую зону и предотвратить ваше сопротивление. Либо вы изъявите согласие следовать инструкциям. Выбор за вами.
Джейнип глянул в иллюминатор — и впрямь листва приближается. Справиться с волнением помогла волна принудительного спокойствия. Двадцатилетним самоуверенным юнцом он вовсю экспериментировал со своими чувствами, но в конце концов обзавелся полным комплектом неврологического эмоционального самоконтроля.
— Сопротивления не будет, — пообещал захватчикам Джейнип. — Я уже понял, что вы полностью контролируете ситуацию.
Зашуршали под гондолой широкие темные листья. На планете Коналия настоящих деревьев не водилось, зато хватало довольно высоких мягкотелых растительных организмов. Корабль раздвигал их, снижаясь, и наконец завис метрах в двух над землей. Откинулся задний люк, выдвинулась лестница.
— Если вы соблаговолите выйти, — обратились к Джейнипу через корабль, — это избавит нас от проблем, связанных с абордажем.
Спиной вперед пассажир выбрался из люка. В поле зрения появились мужчина и женщина, оба с простыми, сугубо функциональными шлейфами мозговых машин и электролазерными шарнирными парализаторами в руках. Глаз не видно за тактическими очками.
Джейнип под конвоем проследовал к внедорожнику с громадными колесами.
Так для него начинался плен.
Его привезли в поселок, раскинувшийся на берегу реки. Завели в большую, почти без мебели комнату и на трое суток предоставили самому себе.
Никто не потрудился объяснить причину захвата, но догадаться было несложно. У Джейнипа остался имплантант, и глушить его работу никто не пытался. Через минуту после того, как щелкнул дверной замок, перед глазами пленника возникло лицо его эккаунт-менеджера из Калтуджийского коммерческого банка. Марджелине предназначалось второе из писем, отправленных Джейнипом с борта атакуемого судна.
— Вы находитесь в поселке, построенном оратаями Таранаццу, — объяснила Марджелина. — Есть основания предполагать, что это как-то связано со спором между ними и вашим клиентом.
Джейнип насупился.
— Оратаи Таранаццу? Они же считаются противниками насилия!
— По идее, да. Мы и сами в шоке.
— Насчет спора я в курсе: когда еще только начинал работать с заказчицей, эта тема всплыла. Но киднеппинг… Скорее, от Элисетты можно было ждать чего-нибудь подобного.
— Элисетта уже пытается вступить в переговоры. Ну, а пока ситуация неясна, давайте подумаем, как следует действовать вам. Я позабочусь о том, чтобы у вас был полный доступ к нашим системам связи; при этом все банковские средства защиты будут функционировать. Вы сможете исполнять свои профессиональные обязанности и вести прочие дела в привычном режиме, как будто ничего не случилось. Единственное ограничение: не требуйте от нас помощи для побега! В любых спорах мы должны соблюдать нейтралитет. Другого способа сохранить надежную связь в такой ситуации не существует.
— Иными словами, связь будет, если только вы не сообщите похитившим меня людям, что я нарушил соглашение?
— Насчет этого мы сейчас договариваемся. Но вынуждена предупредить: если обнаружим, что вы действуете вопреки договоренности, ваш счет, с которого оплачиваются услуги связи, будет немедленно блокирован.
— Ох, Марджелина… Я бы удивился, если бы вы этого не сделали.
Политик, занимавший верхнюю позицию в местной социальной структуре и выполнявший роль главного переговорщика со стороны оратаев Таранаццу, посетил Джейнипа на четвертые сутки, ближе к полудню. Мужчина он был крупный; одежда, облегая выпуклости фигуры, давала понять, что он не пренебрег всеми доступными телесными усовершенствованиями.
Джейнип успел провести несколько бесед с заказчицей, и она поделилась впечатлением от посредника. «Шивмати очень неплохо устроился, — сказала Элисетта. — Оратаи Таранаццу — весьма своеобразная секта. Якобы эгалитарная, якобы несостязательная, но не надо проверять счета, чтобы убедиться: этот типчик своего не упустит. Он в оратайскую веру обратился только через год после появления колонии, но довольно скоро пролез на самый верх».
Джейнип быстро догадался, что политиков Элисетта не жалует — как, впрочем, и он сам. Люди вроде этого Шивмати не пашут, не строят и не торгуют. Они покоряют иерархические вершины.
Причиной затяжного конфликта между Элисеттой и оратаями Таранаццу было электричество. Элисетта контролировала самую крупную гидроэлектростанцию на планете. Прибыв на Коналию вместе с
