себе мальчишку, и крутил головой. – Зачем тебе мое имя?! Ты хочешь найти мою семью и вырезать до седьмого колена? Так вот, меня зовут Риодон, и мои братья смогут отомстить тебе, еретик!
Обвинение прозвучало столь нелепо, что капитана, ценившего воинскую честь и достоинство превыше всего, передернуло.
– Риодон, я хочу знать имя того, кто сказал тебе, где меня искать! – твердо произнес Ламберт, заглядывая в бегающие глаза инквизитора.
– Я не верю, что ты отпустишь меня живым! – заорал тот в ответ.
– Мне нет смысла тебя убивать, – тихо отозвался Ламберт.
«Вокруг зачарованный лес и нежить. Ты все равно не жилец…» – этих слов капитан так и не произнес, но они явно подразумевались.
Инквизитор быстро облизнул губы… Неожиданно его глаза удивленно расширились, и он резко кашлянул, выплевывая густую кровавую слюну. С разгладившегося лица в одно мгновение сошли все краски, из руки выпал кинжал, и воин Инквизиции свалился замертво. Лариэлл рухнул на колени, хватаясь за горло, и жадно глотал ртом воздух.
Упавшее на дорогу тело открыло взорам остолбеневших соратников Вогнара, и, жестко усмехаясь, тот заносил над головой окровавленный меч.
– Это мы удачно встретились… – пробормотал ассасин и сплюнул на труп.
– Бетрезен тебя дери! – в бешенстве заорал Нибур, ткнув в спасителя пальцем. – Для чего ты это сделал, лихо одноглазое?!
– Я спас мальчишку, – развел руками Вогнар, кажется, обижаясь.
– Спас… – процедил сквозь зубы Ламберт, и лицо его пошло красными пятнами гнева. В такой ярости отряд еще не видел своего капитана.
То, как сильно он потянул повод коня, чтобы тот стоял на месте, с каким остервенением доставал карту, выказывало бурлящий внутри и едва сдерживаемый гнев. От непонятного открытия плечи Ламберта напряглись, воины боялись приблизиться к нему. Он изучал карту, недоверчиво качая головой. Тут капитан резко развернулся к отряду, сминая пергамент в руке.
– Вы решили идти со мной! – Его слова, содержавшие тайный смысл, прозвучали в воцарившейся тишине. – И я доверяю вам. Вы мои воины и мои друзья. Нас связывают больше, чем братские узы. Нас связывает пролитая вместе кровь! – Он пронзил каждого застывшего воина острым взором, словно старался проникнуть под кожу и выяснить, прячется ли среди них предатель. – А теперь в путь! Карта показывает, что мы сильно отклонились от верного маршрута.
Ламберт птицей взлетел в седло, и конь затанцевал под седоком. Остальные устало поплелись к своим лошадям.
– Ты что-нибудь понимаешь? – тихо пробормотал Нибур, обращаясь к Лукаю.
– Все это время мы шли по неверному маршруту, который привел нас в ловушку Инквизиции.
– Кто-то подменил карту? – нахмурился рыцарь.
– Да, – процедил мечник, и его тяжелый взор остановился на Лариэлле, помогавшему Бигдишу забраться в седло.
Часть третья. Последняя битва
Глава 8. Проклятые дороги
Горы Фальген Хейм совсем не походили на острые снежные пики в царстве Горных Кланов. Пологие, они поросли жесткими остролистыми кустарниками, бурыми мхами да густыми можжевельниками, почти голыми из-за длившейся бесконечное число дней осени. Горы волнами убегали к самому горизонту, словно беспокойный оранжево-желтый океан. Лес, тянувшийся у подножия, не отличался густотой. Солнце, не отгороженное от земли густыми кронами, как в Крагриэле, легко проникало сквозь них. Теплый воздух казался кристально чистым, и в течение последующих трех дней после подлого нападения Инквизиции воины маленького отряда приходили в себя. Погода благоволила к путешественникам, и настроение царило расслабленное. Всего в одном дне пути их ждала встреча с остальным отрядом. Рыцари, уставшие спать на голой земле, рассчитывали увидеть привычные топчаны и вместе с походным кашеваром сотворить чтото посущественнее мучной похлебки для вечерних трапез.
Но как водится, неприятные открытия ждали совсем скоро. Стоило выехать на дорогу, ведущую к Элаану, как окрестности изменились. Здесь меж высоких вековых дубов стелился зеленоватый туман и распространялся неприятный душок, словно рядом гнили болота. Все чаще стволы деревьев окутывал черный мох и мягким ковром спускался на землю. Лес застыл, исчезли привычные шорохи и звуки, как будто исчезли все невидимые глазу жители.
– Плохие места, – ворчал про себя Рорин, хмуро разглядывая дорогу.
Воины старались не обращать внимания на его кряхтение, но все равно чувствовали себя неуютно. Ламберт ехал молча, поджав губы, но и у него на душе не было спокойствия.
– Тревожишься, капитан? – наконец спросил Стаффорд, выдавая собственное настроение.
– Рорин прав, – произнес тот. – Нехороший лес. Слышишь? – Капитан прислушался к тишине, а вместе с ним и Стаффорд. – Вот и я ничего не слышу. Зверья-то в лесу нет.
Бигдиш чувствовал, как ехавший вместе с ним на одной лошади Лариэлл шумно дышал.
– Это скверна, – наконец пробубнил мальчик после долгого колебания.
– Что ты сказал, Лариэлл? – не расслышал Ламберт.
Бигдиш оглянулся через плечо, удивляясь познаниям парнишки, который обычно выглядел сущим несмышленышем.
– Это скверна! – тверже повторил тот и наконец пожелал повернуться к капитану.
На бледных щеках мальчика горели два алых неровных пятна и на лице его лихорадочно блестели глаза, в них отражался затаенный страх.
– Откуда ты знаешь? – тут же набросился на него Лукай.
– Знаю. – Мальчик прочистил пересохшее горло. – Я уже видел такое. В окрестностях Гильгама. Туда однажды пришли мертвые слуги Мортис… – он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить, ведь слова отчего-то давались ему с огромным трудом, – и они оставляли после себя подобные следы. Травы гнили, воздух портился, земля плесенью и мхом покрывалась…
Он осекся, а воины хмуро переглядывались.
– Значит, опять нежить, – тихо сквозь зубы процедил Бигдиш, отворачиваясь, и Фив коротко зло выругался.
В памяти воинов были свежи воспоминания о последней схватке, их до сих пор передергивало от образов огромных рычавших волков да мертвых воинов, воскрешенных дыханием безмясой богини. Скверна, насланная на Невендаар безумной Мортис, пожирала земли, портила леса, превращала зверей в страшных чудовищ, а жителей – в грозных нечестивых слуг богини. Невольно каждому на ум приходила цель их путешествия. Мир катился под уклон, и уже показалось дно черной пропасти, где всех поджидал хаос, и только Посланница Иноэль могла спасти его. Но какой интересно ценой?
– В седмице пути отсюда тянутся угодья темных эльфов… – произнес задумчиво Стаффорд, не обращаясь ни к кому лично.
– Темные эльфы – это те, кто по преданиям перешли на сторону озверевшего Галлеана? – не вовремя полюбопытствовал Нибур и почесал татуировку на бритой голове, уже покрывавшейся колючим ежиком темных волос.
Стаффорд вместо ответа кивнул.
– Будет лучше, если мы выедем из зараженной местности до темноты, – процедил Ламберт, не желая продолжать обсуждение подрывавшего и без того ослабленный дурной вестью дух отряда. – Прибавим ходу!
Но приказать оказалось проще, чем выполнить. С каждой новой милей становилось только хуже, скверна налагала на землю темные оковы. Когда на небе забрезжили звезды и показалась одна из трех лун, большая и тревожно-оранжевая, отряд сдался. Лошадям нужен был отдых, и ночевка в испорченном лесу обещала стать неспокойной.
Место выбрали открытое, на холме, в отдалении от порченого леса. У подножия под склонившимися плакучими ивами протекал небольшой тихий ручей, и к нему вела едва заметная в высоких травах тропинка. Для безопасности выставили дозорных с факелами, запалили костер. Рорин, в отсутствие
