– Я сунусь, – пожал плечами Лукай, скрестивший руки на груди и потиравший бородку.
– Я не брошу тебя, капитан! – без размышлений вызвался Нибур, готовый голой грудью защищать капитана.
– Я тоже, – кивнул Бигдиш, поднимаясь.
Остальные нерешительно переглядывались, не желая выходить к оголодавшей нежити, рыскающей по обнаженному, умирающему лесу.
– Я не позволю идти тебе, Ламберт, и рисковать жизнью, – заявил Стаффорд, проверяя, хорошо ли выходит из ножен меч. – Тебе лучше остаться в лагере с остальными.
– Нет, Стаффорд, – осек его капитан, – в лагере останешься ты. Я привел вас в проклятое место, а потому у меня нет права рисковать вами.
Рыцарь скрипнул зубами, готовый противоречить каждому слову.
– Ты благороден, Ламберт, – начал он, – но это безрассудство – подвергать себя опасности! Ты здесь движущая сила…
– Это приказ! – глядя в светлые глаза Стаффорда, с жесткостью в голосе подчеркнул капитан.
Тот сердито коротко выдохнул и отвернулся, скрещивая руки на груди. Он разглядывал даль, где на горизонте сходилось с землей насыщенное грозовой свинцовой тяжестью небо и кружевная желтая оборка леса, еще охваченного тлением.
Добровольцы собирались, проверяли оружие. Нибур, встав на колени, молился Всевышнему. Он закрыл глаза, прислонив к губам простой серебряный крест, и тихо бубнил себе под нос. Никто не посмел прерывать его, но изредка рыцарь возвышал голос, и все слышали, что он произносит молитву, какую обычно читают перед смертным боем. Наконец он поднялся и, сочно хрустнув позвонками, размял шею.
– И я. Я тоже пойду с вами, – неожиданно произнес Лариэлл и повернулся к соратникам. Его предложение встретили оглушительным молчанием.
– Нет, – наконец вымолвил Лукай. – Нам будет спокойнее, если
Казалось, зловонный воздух сгустился, и два спорщика пожирали друг друга гневными взорами.
– Ты когда-нибудь видел источник скверны? – очень тихо, но свирепо спросил мальчик, незаметно крепко сжимая кулаки. Лукай замялся, не отвечая. – А я видел и знаю, как его распознать!
– Лариэлл, тебе лучше остаться в лагере, – мягко прервал Стаффорд.
Все с изумлением отметили, что обычно жестко сомкнутые губы молодого воина чуть дрогнули в улыбке.
– Нет, – словно капризная барышня, воспротивился мальчишка. Вид он имел очень напыщенный, оставалось только ногой топнуть.
– Я доверю мальчику, – встал на защиту парнишки Бигдиш. – Если Лариэлл знает, как найти этот проклятый источник, то я готов прикрывать его спину!
Лучник дружественно приобнял Лариэлла за плечи и встряхнул в знак наивысшего расположения.
– Нет!!! – в два голоса воскликнули Лукай со Стаффордом и поморщились от недовольства, что сошлись во мнении.
– Нет времени на препирательства, дайте ему меч, – завершил ссору Ламберт. – Лариэлл идет с нами! Думаю, моего слова достаточно.
Лукай от раздражения плюнул. Фив предложил мальчику простой пехотный меч, с которым мог расстаться почти безболезненно, в отличие от любимого полуторного меча-бастарда. Но все равно, прежде чем передать его в руки мальчишки, с любовью обтер блестящий клинок рукавом рубахи.
– Ну что же… – Ламберт еще раз взглянул в сторону порченого леса, обнаженного и засохшего. – Стаффорд, – обратился он молодому рыцарю, – если мы не вернемся, то только ты можешь завершить дело! Выполни миссию, возложенную на нас императором. Найди Иноэль!
Стаффорд торжественно кивнул. Очень уж не понравились прощальные слова Ламберта воинам, всей душой преданным капитану и Империи, и добровольцев они провожали напряженным молчанием.
– Как в последний путь отправляют, – буркнул зло Бигдиш.
Самым страшным оказалось выйти из огненного круга и почувствовать, что не стало защиты. Сжимая горящие чадившие ветви, маленький отряд направился в сторону леса. Каждый осторожный шаг сопровождался громким биением сердца, и было видно, как у идущего впереди Лариэлла трясется рука с занесенным над головой ненадежным факелом. Зорко следили воины за округой, подмечали каждое неясное движение. То и дело чья-то рука хваталась за рукоять меча, не выдерживая нервного напряжения.
– Слушай, Нибур, – позвал рыцаря Бигдиш, – признайся, Герон тебя скрутил ночью, чтобы свои бесчеловечные опыты над тобой поставить?
Нибур молчал, сосредоточенно следя за округой, а потом вдруг резко признался, когда лучник уже не ждал ответа:
– Сам дался.
– Дурень! – с чувством плюнул в сторону Бигдиш, резко разворачиваясь к кустам, откуда донесся короткий хруст ветки. – От твоего запаха нежить должна сама разбегаться!
– Я же не знал, что лекарь безумен… – пробормотал Нибур в оправдание.
– Тихо! – цыкнул Ламберт, пытаясь осечь двух похожих на кумушек болтунов.
У Лукая как-то ловко получилось опалить обоих таким осуждающим взором, что разговаривать мгновенно расхотелось.
И вот за спиной остался жидкий пролесок. Мягкая земля под ногами хлюпала, а травы расползались под стопами. Давно опавшие листья перегнили, превратившись в сырую грязь, но смрадный воздух казался невероятно прозрачным и тихим. Рядом с огромным дубом, в три человеческих обхвата, Лариэлл остановился, внимательно изучил черный мох, похожий на дорогой бархат.
– Сюда. – Мальчик указал рукой на голый кустарник оглянулся на соратников, нервно прикусив губу.
Лукай вытащил меч и несколькими взмахами прорубил в сплетенных колючих ветках проход.
– А говорил, кузнецом был, – сам от себя не ожидая, протянул Бигдиш. Признаться, от напряжения у него всегда развязывался язык и звук собственного голоса успокаивал. Мечник окинул друга неодобрительным взором. – Ты так ловко кусты прорубил. Вот я и подумал, а не лесорубом ли ты зарабатывал на жизнь?
– Бигдиш, – сдержанно отозвался Лукай, – напомни, чтобы
На том шутки-прибаутки и закончились, зато лес зашептал. Чем дальше воины углублялись в чащу, следуя за юным проводником, тем отчетливее слышалось шипение змей и шорохи. Огонь факелов отпугивали нежить, и вслед отряду неслось неясное злобное рычание. Нибур, замыкавший процессию, то и дело оборачивался, размахивая горящей веткой, чтобы отпугнуть врагов.
Все чаще попадались деревья, сплошь окутанные мхами и мягкими, будто дышавшими, наростами. Когда зловоние усилилось, Лариэлл испуганно оглянулся и прошелестел, едва шевеля губами:
– Источник скверны где-то близко.
Полянка явилась взорам воинов неожиданно, но чтобы пробраться к ней, пришлось очистить путь от затянувшей ветви упругой, как тетива, паутины. Огромные паучьи сети висели на ветвях кустов, словно покрыв их густым кружевом. Они растягивались меж голых сучьев деревьев и, похожие на занавеси, прятали источник скверны от нежданных гостей. Высокие черные травы доставали почти до пояса, и от них шел запах гнили. Мягкий грунт проваливался под ногами, как в трясину засасывая сапоги, вылезавшие с громким чмоканьем. Казалось, что страшный пейзаж перенесли сюда из самого Нифльхейма, царства Мортис.
– Здесь, – едва слышно произнес Лариэлл, и на его лице отразился едва сдерживаемый ужас.
Мальчик стал белее полотна, как-то резко под глазами обозначились фиолетовые тени, черты лица заострились. Он мелко и часто дышал, будто щенок, закончивший яростную драку с противником.
