— Знаешь, в Вал Руайо, до того как вы меня зацапали, я был очень хорошим вором.
— Очко в твою пользу. Что ты видел?
— Ушла она, собственно, недалеко. — Дункан замялся, вдруг усомнившись в том, что он вправе рассказывать эту историю до конца. Быть может, Женевьева углядит в этом посягательство на свою личную жизнь. Однако теперь, когда он уже завел разговор с Фионой, идти на попятную смысла не было. — Она взяла с собой факел и немного отошла от перекрестка. А потом начала снимать доспехи.
— Ты подсматривал, как она раздевается?
— Нет! То есть да, но это было совсем не то, что ты думаешь. Я решил, что ей просто захотелось побыть в одиночестве. Я уже собирался уйти и не мешать ей, но тут заметил…
— Что ты заметил?
— Мне вначале показалось, что синяк.
Перед глазами у Дункана и сейчас стояло темное пятно, которое начиналось на обнаженном плече командора, проходило по боку и заканчивалось почти у бедра. Сначала он испугался, особенно потому, что пятно было очень темное. На синяк не похоже, размышлял он, может быть, ожог от драконьего пламени? Неужели командор все это время скрывал рану? Зачем?
— Только это был не синяк. Думаю, Женевьева сама толком не знала, что это такое. Она поднесла факел поближе, чтобы при свете все хорошенько рассмотреть.
— И что же она увидела?
— Кажется… кажется, это смахивало на кожу порождений тьмы.
Некоторое время Фиона шла молча, глядя перед собой и переваривая услышанное. На миг Дункан пожалел, что рассказал ей об этом. Он просто не знал, что подумать, когда увидел этот “синяк”. Он пришел в ужас, и, судя по Женевьевы, с ней произошло то же самое. И все же, у Дункана было такое ощущение, что она видела это пятно не впервые. Она знала о его существовании и скрывала это всех остальных.
— Это может быть просто рана, — пробормотала Фиона. — Старая рана.
— Я так не думаю.
— Что еще это может быть? — Эльфийка обернулась к Дункану, бросила на него резкий взгляд. — Думаешь, она подхватила заразу? Но ведь она Серый Страж, как такое случиться?
Дункан пожал плечами:
— Не знаю.
К ним вдруг подошел Мэрик и своим появлением крайне удачно прервал этот разговор.
— О чем это вы так взволнованно шепчетесь? — осведомился он, борясь с зевотой и безнадежно проигрывая бой.
— Ни о чем, — быстро ответила Фиона.
— Я просто говорил о том, как вымотался, — вставил Дункан. — Не так уж много нам удалось поспать до того, как Женевьева нас растолкала. Я так готов поклясться, что успел веки сомкнуть.
К ним подошел Келль. Лук он нес в руке — наготове, с наложенной на тетиву стрелой. Рядом бодро трусил Кромсай.
— Лично я рад, что мы спали недолго, — пробормотал охотник.
— Это почему же? — спросил Мэрик.
— Сны были невыносимые.
Глаза Келля потемнели, и он отвернулся. Кромсай поглядел на хозяина и вопросительно заскулил.
Ута, присоединившаяся к ним, оживленно зажестикулировала. Фиона вздохнула и согласно кивнула:
— Со мной было то же самое. Сны пришли, едва я закрыла глаза, я словно тонула в них.
Она содрогнулась при этом воспоминании.
— Может, все из-за того, что мы на Глубинных тропах? — спросил Келль.
Мэрик пожал плечами:
— Я не видел никаких снов. То есть кроме обычных.
— Серым Стражам всегда снятся сны, — пояснила Фиона. — Это происходит оттого, что мы соединены с групповым сознанием порождений тьмы. Но с тех пор как мы вошли на Глубинные тропы, сны стали гораздо хуже.
— С каждой ночью все хуже, — мрачно добавил Келль.
— Только не у меня! — вскинул руку Дункан. — Со мной все в порядке.
Фиона с подозрением глянула на него:
— Ты уверен? Я могла бы поклясться, что…
— Нет-нет! Мне просто снился сыр.
— О, со мной это тоже бывает, — засмеялся Мэрик.
— Правда? Фиона превращала порождений тьмы в огромные столбы сыра, и я все думал: “Почему именно сыр?
Я терпеть его не могу!” Но она не хотела пускать в ход другие заклинания и очень разозлилась на меня.
— Так, как сейчас? — Мэрик указал на эльфийку, которая и вправду смотрела на них, сердито сверкая глазами.
— Ну что за болваны! — проворчала она, выразительно закатив глаза.
— Думаю, все дело было в том, что ей как раз сыр очень нравится, — доверительно сообщил Дункан Мэрику. — Она то и дело откусывала от какого-нибудь столба солидный кусок. А я только чуял запах немытых ног.
— Это отвратительно!
— Вот и я сказал то же самое!
Впереди из сумрака вдруг возникла Женевьева, и ее явление подействовало на болтунов как ушат холодной воды.
— Почему вы сбавили шаг? — резко спросила она. — Мы уже пришли.
Не дожидаясь ответа, она круто развернулась и удалилась.
Все торопливо бросились за командором и очень скоро обнаружили, что она права.
Фиона подняла посох, и его белое сияние, усилившись, разлилось по пещере, но так и не сумело осветить ее всю. Дункана было такое ощущение, словно они нарушили покой гробницы — исполинского подземного чертога, в котором столетиями обращались во прах скелеты древних гномьих зданий. Он видел бренные останки обрушившихся галерей, рухнувшие наземь и разбившиеся на куски колонны и статуи, выпотрошенные строения.
Когда-то здесь был бурлящий жизнью город, а теперь остались только прах и безмолвие. На всем толстым слоем лежала черная пыль, а в вышине, под самым сводом, словно повисла серая туча, слепленная из странного вида комков. Если это были остатки паутины, сожженной восемь лет назад, значит, хозяева до сих пор ее не восстановили. Быть может, гигантские пауки перебрались на другое место жительства? Хотелось бы надеяться.
— Тейг Ортан, — почти беззвучно прошептал Мэрик.
Дункан заметил в его отрешенном взгляде страх. Такое происходило всякий раз, когда Мэрик вспоминал о прошлом путешествии по Глубинным тропам. Видя это, Дункан дивился, почему этот человек, несмотря на всю важность их миссии, вообще согласился вернуться сюда.
Женевьева настороженно выставила перед собой меч. Собственно говоря, все они сейчас держали оружие наготове и напряженно всматривались в неподвижную темноту, ожидая, что на них хлынет орда чудовищ.
— Здесь что-нибудь изменилось? — спросила Женевьева, обращаясь к Мэрику.
— Паутины стало поменьше.
Командор махнула рукой Келлю. Охотник вышел вперед и, опустившись на колени, стал осматривать толстый слой пыли и грязи, покрывавший каменный пол. Кромсай обошел его, принюхался к полу и чихнул.
— В последнее время в этой пещере было оживленно.
Большинство следов совсем свежие и принадлежат порождениям тьмы.
