— Ничего… Им надо стать взрослыми. Сильными, как ты.
— Разве я сильная? — улыбнулась Фай. — Я чуть что, бегу к тебе.
— Ну так должна же быть от мужа какая-то польза, — проговорил десептикон. — Ладно, не обращай внимания, я ворчу, потому что обалдуи из жилого сектора достали. Нанергонятся и гоняют над нашей территорией. Честное слово, когда-нибудь поставлю зенитную батарею.
Фай посмотрела на океан за прозрачной стеной:
— Какая сегодня ясная ночь. И океан светится. Как тогда, когда мы решили пожениться… помнишь?
— Конечно… А до этого ты танцевала придуманный тобою танец. — Он взял жену за руку: — Давай сходим к океану, и ты станцуешь для меня, как тогда!
Они вышли из лаборатории. Буран остался сидеть на берегу, а Фай скользнула на антигравах над поверхностью воды, грациозно развернулась, вскинула руки. Зазвучала одинокая флейта, ей вторил тихий плеск воды. Фай танцевала, рассказывая на языке движений странную повесть о ветре, земле, океане. Буран смотрел на нее и думал, сколько произошло событий за какой-то десяток лет…
…Харракеш вначале уперся всеми щупальцами, но Фай его уговорила, и он, хоть и сокрушаясь, что Фай решила связать свою жизнь с 'перелетным ветром', дал разрешение им пожениться. Надо сказать, что квинтэссон вскоре перестал сожалеть об этом — Буран активно занялся делами лаборатории, потому что Харракеш, будучи замечательным кибернетиком, администратором был посредственным, да и вообще всеми административными вещами занимался с неохотой.
Благодаря стараниям десептикона у лаборатории появились постоянные клиенты — в основном из бывших коллег Бурана; 'охотникам за головами' пришлись по вкусу гандамские апгрейды. Буран также настоял, чтобы Харракеш взял нескольких учеников, потому что клиентов становилось больше, и квинтэссону с Фай уже было трудновато справляться. К тому же Фай готовилась стать матерью.
Когда Фай сообщила Бурану, что собирается создать сразу двоих, он вначале испугался. Но Фай сказала — 'я не берусь за то, с чем не справлюсь'. Конечно, ей было нелегко выдерживать такую информационную нагрузку, но результат оправдал усилия — Кагеру и Лейо получились славными юношами, да и вдвоем им было веселее. Корпуса им спроектировала сама Фай на основе предыдущих разработок, и у обоих сыновей, помимо основной, было две трансформации — самолет и глайдер.
Пока Фай была не в состоянии работать, ее подменяла Тесса, сестра Хаяко, вернувшаяся из Беты и начавшая учиться у Харракеша. Хаяко оставил свою стройку и тоже пошел в ученики к квинтэссону, специализируясь на оружейных модулях. Надо сказать, что автоботы очень поддержали лабораторию в трудные времена — они согласны были работать всего лишь за бесплатную техподдержку, настолько им хотелось учиться и перенимать новые знания. Но теперь, с новыми, хорошо обученными помощниками, дела у лаборатории шли в гору.
Были, конечно, вещи, беспокоившие Бурана. Жилые сектора подбирались все ближе, и Буран понимал, что пока их не трогают только благодаря авторитету квинтэссона. Но не станет Харракеша — и их отсюда попросту выселят. Да и Валтар как-то обмолвился, что на их лабораторию косо смотрят в Альфе. Буран понимал, что их с Фай вполне могут объявить противниками Сигма-компьютера, и тогда их будут гонять по всему Кибертрону, как гоняли когда-то Лейо с его проектом альтернативного поселения… Да, рано или поздно придется уходить — либо под землю к автоботам, либо на корабле за пределы Кибертрона… Но сейчас об этом думать не хотелось — хотелось просто смотреть на танцующую Фай, на океан, небо, звезды…
Фай завершила танец и скользнула на антигравах к берегу. Буран поднялся ей навстречу и взял ее за руки. Посмотрел на сверкающий россыпью серебряных искр Звездный путь:
— Звезды сегодня необычно яркие — ты не заметила?
Фай ласково посмотрела на него золотистыми глазами:
— А может, сегодня это не звезды, а те, кто жили на Кибертроне? И теперь они летят мимо и смотрят на нас. Кагеру-сэн, и мои отец и мама…
— Наверное, ты права… и сейчас они с нами рядом.
Десептикон и женщина-гандам помахали руками Звездному пути.
Тильбург — Роттердам, март 2007 г.
