поддержал. Гнать меня надо в три шеи из дружины… Александр, я прошу о разжаловании. Не могу оставаться воеводой после такого проступка.
— Об этом мы поговорим потом. — Александр поднялся: — Отец Георгий собирается служить молебен, я буду с ним. Браниволк, останься с Лилией и мальчишками. — Он устало вздохнул: — Темной была эта ночь…
— Воевода Александр! — взволнованно спросил Сережка. — Что с Князем Всеславом? Где он?
Александр помолчал.
— Никто не знает, что с Князем и где он… Освободив свои силы, он не мог остаться прежним. Но он знал, что делал. Мы должны верить в него.
Александр развернулся и зашагал прочь. Я видел, как он в темноте вскочил на крылатого коня, и конь взмахнул крыльями, унося воеводу в ночное небо.
Врачеватель Алеша продолжал незримую борьбу с недугом Акселя. Кажется, странная прозрачность исчезла, лицо и броня Акселя медленно возвращали обычный цвет. Наконец Алеша отнял ладонь от лба Аксела и повернулся к Лилии:
— Я остановил развоплощение, но душа его все еще бродит вдали отсюда. Лилия, теперь все зависит от тебя. Только ты можешь вернуть его. — Он подал Лилии чашу с остатками яблоневого сока: — Выпей, тебе это тоже нужно.
Лилия поднесла чашу к губам и сделала глоток. Вернула Алеше пустую чашу. И я увидел, как стальная рукавица воли, которой Лилия все это время держала себя, постепенно разжимается. Теперь передо мной была не воительница Китежа, а женщина, охваченная горем. Она разрыдалась в голос и обхватила Акселя:
— Акс, родной мой, вернись! Не оставляй меня! Без тебя мне не будет счастья даже здесь, в небесном Китеже! Акс, услышь меня! Прошу тебя, любимый!
Я стоял, не зная, как утешить безудержно рыдающую Лилию. Браниволк взял нас с Сережкой за плечи и повел прочь:
— Оставим их одних. Так надо…
Мы вчетвером сидели на темном склоне холма — Бран, Алеша, Сережка и я. Алеша обхватил руками колени и задумчиво смотрел на огонек свечи. Говорить ни о чем не хотелось. Мы все были подавлены случившимся. А еще я с тоской думал — неужели так и придется уходить? Не узнав, исцелился ли Аксель и жив ли Князь Всеслав?..
— Алеша, — спросил Сережка, — почему с Акселем так?.. Ведь дружинника убить невозможно, все так говорят!
Алеша повернул к нему голову:
— Сережа, Аксель — не вполне обычный человек. Он раньше был ближе к стихиям, чем к вам… У него шла серьезная внутренняя перестройка. Через пару лет он стал бы таким же неуязвимым, как Дуглас, но сейчас ему следовало бы поберечься… По несчастному стечению обстоятельств удар Хищницы пришелся прямо в сердце, разрушив астрально-эфирные связи. Но не теряй надежду. — Алеша ободряюще улыбнулся: — У Акселя все шансы вернуться к жизни, потому что у него есть Лилия.
— А Князь Всеслав? — взволнованно спросил я.
— И его есть кому вернуть к жизни, — значительно проговорил Бран. — Поэтому Александр и сказал — верить в него.
Колокол на часовне неподалеку пробил один раз.
— Половина шестого, — сказал Бран. — Скоро начнет светать.
— Уже светает, — заметил Сережка. — Небо над рекой совсем светлое. — Он вскочил: — Как над рекой? С чего бы это солнцу вставать с юга?
— Это другое солнце, — звучно проговорил Бран, поднимаясь на ноги. Свежий утренний ветер взметнул его смоляные волосы. Он указал на разгоравшееся над рекой золотое сияние: — Смотрите!
Мы все повскакивали, вглядываясь в приближающийся с юга золотой свет. Я различал в нем очертания плывущей над рекою ладьи.
— Это Князь Всеслав! — обрадованно закричал Сережка.
— И он не один, — присмотревшись, добавил Алеша и светло улыбнулся: — Ночь была темна, но зато день будет вдвойне светлее. С ним Княжна Ладомира.
— Лиля! — Сережка со всех ног помчался к сестре, и я за ним следом. — Князь Всеслав и Княжна Ладомира возвращаются!
Лилия подняла лицо, и я встретил ее мягкую улыбку:
— Тихо, мальчишки, не разбудите Акселя. Он спит.
Я присел и посмотрел на Акселя. Да, беспамятство сменилось обычным сном. Грудь Акселя мерно вздымалась и опускалась, на лице была безмятежная улыбка. Лилия ласково провела ладонью по его щеке:
— Отдыхай, мой хороший. У тебя была тяжелая ночь…
Свет приближался. Лилия поднялась, глядя на ладью, плывущую над окрестными холмами. Лицо ее просияло. Она обняла Сережку за плечи:
— Как давно я хотела увидеть их двоих…
Теперь и я отчетливо видел Князя Всеслава и Княжну Ладомиру на носу ладьи, под белым парусом с золотым улыбающимся солнцем. Над Городом радостно зазвонили колокола. А ладья приближалась, и я понял: они плывут к нам!
