обязанности лорда и родственника и удалился на час в тишину оранжереи, чтобы собраться с силами перед отлетом в Совет. Там, в Совете, ему приходилось играть совсем другую роль, и для этого требовался совершенно иной душевный настрой. Пока не завершится сессия, он не сможет позволить себе думать о погибших мальчиках иначе, как о примере того, на какую низость может пуститься Харлан, чтобы уничтожить Халареков.
Карн бесшумно проскользнул на свободное место позади Чилдрета, чье внимание было целиком поглощено обсуждением новых свидетельств вызывающего отношения Ричарда к постановлениям Совета и заповедям Пути. На этот раз от имени Ричарда выступал не кто иной, как Гормсби. Гаррен Одоннел сидел молча, а Изан Грент ограничился выражением крайнего удивления, что одна и та же уловка могла дважды привести к успеху. Это замечание вызвало возмущенную реакцию со стороны Дома Рица, который поддерживал версию о непричастности аббата ко всему этому делу. Кричали, что Годвин Риц честный и прямой человек, а во всем виновата охрана, назначенная Советом. Кое-кто предлагал отправить теперь Ричарда, как обыкновенного преступника, в пустыню Цинн. Шум то нарастал, то утихал, мнения склонялись то в одну, то в другую сторону, и Карн вдруг представил себе, как под порывами ветра гнутся вершины деревьев. Но он знал теперь, куда дует этот ветер.
Медленно и незаметно Совету пытались внушить, что Ричард потерял свое право быть одним из Девятки. Карн был уверен, что все высказывания о том, что своим поведением Ричард демонстрирует презрение к Совету и обычаям Девятки, были отрепетированы заранее. Слишком уж они разговорчивы, чтобы все это было импровизацией. Очевидно также, что все это идет не от Ричарда, поскольку отсюда недвусмысленно напрашивался следующий шаг — установить новую линию наследования в Доме Харлана.
Новая линия у Харлана. Новая линия у Халарека. Насколько ему была отвратительна эта мысль, настолько же он понимал, что при ином взгляде на вещи он не смог бы быть ответственным лордом. Из Роннифа выйдет хороший Лхарр. Конечно, то, что он всего лишь второй кузен, может обеспокоить кое-кого в Совете, но хуже всего то, что Ричард уничтожил всех мужчин из поколения Карна, кроме него самого и Трева, а братья и большинство первых кузенов погибли в сражениях.
«У меня нет близких кузенов, — твердил себе Карн. — Это должен быть Ронниф».
Карн был настолько поглощен своими размышлениями, что пропустил момент, когда Председатель Гашен дал знак своим техникам подключить экраны на только что полученную передачу. Но когда загорелся экран и на нем появилась фигура Ричарда, это уже не прошло мимо его внимания. Члены Совета были застигнуты врасплох. Некоторые вяло запротестовали, что объект обсуждения, которому, по идее, запрещалось пользоваться три-д связью, вдруг предстал перед ними.
— Аббат, — свирепым голосом потребовал Гашен.
На экране рядом с Ричардом появилась смиренная физиономия Годвина Рица.
— Что это значит, аббат?
Аббат невозмутимо сложил руки на животе.
— Лорду Ричарду удалось убедить меня, что, если он не получит доступа к три-д связи для выступления в свою защиту, ему грозит скорая и неминуемая гибель. Он убедил меня, что в его собственном Доме существует направленный против него заговор. Досточтимый Председатель, я не мог остаться в стороне, когда человеку угрожает гибель.
— Вы остались в стороне и позволили ему снова привести в Бревен женщину. — Голос исходил из сектора Свободных, но его обладатель не пожелал встать и показаться собравшимся. Аббат вспыхнул. Рука его, помимо воли, потянулась туда, где прежде, до принятия им религиозного сана, висело оружие. Он опустил глаза, почувствовав, что это движение выдало его, но тут же снова посмотрел на членов Совета. — Лорд Ричард не приводил женщины. Ее провели, и весьма изобретательно, в одежде дьякона, в то время, как все члены общины были в трапезной. Она укрывалась в его комнате до тех пор, пока он и приставленная к нему Советом охрана не возвратились с вечерней трапезы. Охрана обыскала комнату, как это она делала часто, но никого и ничего не обнаружила. Охрана не виновата, так же, как и я. Нас просто перехитрили.
— Ну и сколько раз еще вы позволите себя перехитрить, пока лорд Ричард находится под вашим попечительством, лорд аббат? — съязвил кто-то из Макнисов.
Аббат выпрямился.
— Совет и я лично уже предприняли ряд мер, чтобы ничего подобного больше не могло повториться. Я не могу отвечать за то, что происходило при прежнем аббате. Я не снимаю с себя ответственности за последний инцидент, но прошу обратить внимание, что он, по сравнению с прежним, имел гораздо более скромные размеры. И он не повторится. — Он взглянул на Ричарда. — Однако же, как я уже сказал, лорд Ричард привел убедительные доводы в пользу необходимости три-д связи для того, чтобы сохранить его жизнь. Он обнаружил, что информация, которая к нему поступает, либо преднамеренно ограничивается, либо фальсифицируется. Повторяю, я не хочу отвечать за гибель человека. Итак, лорд Ричард…
Лицо Ричарда было сурово. Глаза были устремлены на аудиторию.
— Я должен признаться, что здесь у меня находилась женщина, Шарлотта Риц. Инициатива принадлежала ей. Я принял предложение. Доставил ее сюда мой кузен Брандер.
Карн сжал руками колени и уставился в пол перед собой. Снова позор перед лицом всех этих людей. И ради того, чтобы Ричард мог хотя бы отчасти оправдать свое поведение. Шарлотта сама предложила себя. Хотя, возможно, и даже скорее всего, Брандер постоянно искушал ее возможностью покорить сердце Ричарда. А Ричард не был невинной овечкой, неспособной противиться соблазну. Та сила, с которой его охватил гнев, удивила Карна. По-видимому, некоторые вещи, связанные с этой женщиной, все еще могли волновать его.
Он взглянул на Брандера — четвертую сторону в Бревенском противостоянии сил. Его лицо налилось краской. Было видно, как на его виске пульсирует жила.
Итак, Ричард предал и тебя. Карну захотелось выкрикнуть эти слова. Ты служил ему так верно и так долго, а он предал тебя, чтобы смягчить меру наказания, которое наложит на него Совет. Ну что же, и я найду способ отомстить тебе, Брандер, за все, что ты причинил моему Дому, служа своему.
16
Брандер вглядывался в лицо своего кузена. Как это тебе удалось, мерзавец? Я был уверен, что аббат у меня в руках.
Ричард получил доступ к три-д связи. Ричард, располагающий возможностью контакта со своими вассалами, помимо Изана Грента. Ричард, который может свободно общаться с другими Домами. Это не укладывалось в голове. К тому же, теперь почти невозможно убрать его. Его выступление превратило вопрос одного дня в практически неразрешимую задачу. А как теперь смогут кузены, не говоря уже о союзниках, проголосовать за изменение линии наследования, когда Ричард, все еще могущественный, мстительный Ричард увидит все это своими глазами?
Брандер в задумчивости грыз ноготь. Можно ли остановить нежелательное развитие событий? Нужно ли сейчас подать знак следующей команде подготовленных им ораторов, тех, кто должен был поднять вопрос об изменении линии наследования в отношении человека, утратившего право быть одним из Девяти, с тем, чтобы отменить запланированные выступления? А, может быть, Ричард уже знает о готовившемся предложении? Не это ли послужило причиной его крайне несвоевременного появления? Брандер начал потихоньку оглядывать зал, выискивая людей с заготовленными речами. Все они были заднескамеечниками, не имевшими постоянного места, и разыскать их нужно было так, чтобы не привлечь к себе внимания.
Вдруг Брандер сообразил, что не слушает, что говорит Ричард.
— …Шарлотта Риц… Ее инициатива… Доставил ее мой кузен Брандер…
От ярости у Брандера потемнело в глазах. С трудом он сдержал себя. Хотелось колотить кулаками по столу, хотелось кричать и топать ногами — такой подлости он не ожидал. Он тайно и верно служил Ричарду долгие годы, и вот теперь он приписывает Брандеру мысль привести Шарлотту в Бревен.
Как это похоже на тебя, трусливый сын шлюхи. За всю свою жизнь ты пальцем не пошевелил, чтобы исполнить свои обязанности. Тебя интересовали более приятные вещи — кровная месть, дуэли, красивые женщины. Мне же и твоим союзникам оставалась лишь тяжелая работа по поддержанию Дома Харланов. Теперь хватит. Ты в Бревене, и тебе не выбраться. Я здесь, и мне уже не понадобится отправляться в Бревен. Я не боюсь тебя, Ричард. И я отниму у тебя Дом Харлана.
