несмотря на распущенный образ жизни, который ведет Ричард и которым он так гордится, у него всего несколько внебрачных детей. Ларга провела с ним в Бревене достаточно времени, чтобы зачать от него ребенка. Если Ричард был инфицирован и уже прошло достаточно времени, чтобы Геббитс обнаружил симптомы заболевания, то оно могло привести к нарушению детородной функции, и этим можно объяснить, почему у Ричарда так мало внебрачных детей, ведь в Доме Харланов не используют противозачаточные средства.
Алтеринн пишет здесь, что он спросил Геббитса об анализах — Ричард должен регулярно проходить обследования, учитывая его аппетиты в интимной жизни — однако Геббитс уклонился от ответа. Более того, он отказался дать мне какую-либо информацию, ссылаясь на необходимость соблюдения безопасности их Дома, хотя каждый врач обязан сообщать своим коллегам, если обнаруживает у кого-нибудь из своих пациентов инфекционное заболевание. Даже после того, как Алтеринн объяснил, что эта информация нужна ему для лечения Ларги, которая могла заразиться от Ричарда, Геббитс отказался показать результаты анализов, сказав, что у Ричарда никогда не возникало подобного рода проблем. Вы
Отнейл встряхнул и расправил листки жесткой бумаги.
— Ясно, почему Геббитс лгал ему: результаты анализов на предмет болезни он записывал вместе с результатами анализов, характеризующих детородную функцию Ричарда Харлана, значит, увидев одно, Алтеринн неизбежно увидел бы и другое. То, что Геббитс
— А кто станет читать? Кому, кроме Ричарда, это интересно?
Отнейл мрачно посмотрел на Карна.
— Если он действительно так думал, то сделал роковую ошибку. Ричард не тот человек, который допустит, чтобы кто-нибудь узнал, что он не может иметь детей. Он постарается убить его, — Отнейл взглянул через плечо на Вейсмана, замершего в напряженном ожидании, и сказал, понизив голос: — Не думаю, что это ухудшение вызвано болезнью, милорд, оно не выглядит натуральным. Существуют лекарства, которые влияют на организм человека подобным образом. Обычно они применяются при заболеваниях, связанных с мужскими гормонами, но если только от этого зависит жизнь человека, однако их влияние на здорового человека то же самое: при длительном использовании мужчина лишается способности иметь детей.
— Алтеринн подтвердит ваше мнение?
— Его и так слишком долго дурачили, — фыркнул Отнейл.
— Алтеринн — человек Одоннела. Зачем ему было рисковать своей жизнью ради враждебной ему семьи?
Отнейл посмотрел на Карна как на городского дурачка.
— Каждый врач дает клятву, что никогда не навредит своему пациенту, милорд! Совершенно очевидно, что Геббитс причинил вред. Я не верю, что такое ухудшение может иметь другую причину, кроме этой. То, что вы получили этот документ, говорит о том, что и он не верит в это. Геббитс предал своего пациента, возможно, из-за денег. Мы, Алтеринн и я, в первую очередь врачи, мой лорд, а уж потом служащие того или иного Дома. Эта информация несет смерть любому, кто завладеет ею. Алтеринн пошел на огромный риск, добывая ее, и еще на больший, посылая ее вам. Вы — единственный человек, который может воспользоваться этой информацией, не боясь немедленного уничтожения.
Карн насмешливо посмотрел на Отнейла.
— Ричард находится под стражей, милорд, и в этом доме на него работают всего один или два шпиона, с которыми он не может связаться без того, чтобы вы узнали, так как сделать это возможно лишь посредством трехмерной связи. Люди в Домах Одоннела и Харлана подвергаются гораздо большему риску. Кроме того, это, — он потряс перед Карном бумагами, — самая страшная измена, которую только можно придумать. Измена означает смерть предателю и в Доме Одоннела, и в Доме Харлана, ведь каждый четвертый их житель — или шпион, или убийца, — Отнейл посмотрел на бумаги. Лицо его потемнело. — Без сомнения, в тот момент, когда вы решите воспользоваться ими, мой лорд, можно считать, что Геббитс уже мертв, однако он заслуживает этого.
Карн откинулся на спинку кресла и с интересом посмотрел на врача. Он не знал, что Отнейла интересовала политика их семьи, и даже не представлял, что Отнейл, так самоотверженно воевавший за жизнь каждого человека, мог так легко согласиться с чьей-либо смертью.
— Каким образом вы предлагаете мне использовать их? — с любопытством спросил он.
— Вы можете прямо сказать об этом лорду Ричарду, воспользовавшись трехмерным видеофоном, хотя этим вы подвергаете риску жизнь Алтеринна. Вы можете послать ему этот документ, естественно, предварительно расшифровав его, так, чтобы Ричард не смог узнать по почерку, что он написан Алтеринном. Я бы на вашем месте так и сделал. Этим вы, как я уже говорил, подпишете Геббитсу смертный приговор, но он принял участие в преступном заговоре, целью которого было прекратить развитие целого рода. В конце концов, какой бы способ вы ни выбрали, если вы расскажете все лорду Ричарду, то он перестанет нападать на вас, и вы получите временную передышку, так как физические изменения в нем прекратятся, как только он перестанет принимать лекарство, поэтому чем раньше вы скажете ему об этом, тем раньше он перестанет пить лекарство. Если в этих бумагах все правильно, лорд Ричард сможет еще иметь детей, хотя на это уйдет гораздо больше времени, чем хотелось бы его Семье, однако не более чем два или три месяца.
Карн кивнул. Совершенно очевидно, что он должен воспользоваться предоставившейся ему возможностью и рассказать все Ричарду. Ричард обладает еще достаточной властью, чтобы покарать преступника. Доктор Геббитс, врач Харланов, и тот, кто подкупил его, несомненно, будут убиты.
— Если хотите, милорд, наши шпионы в Доме Харлана выяснят, кто дал Геббитсу такое задание, — сказал Вейсман у самого уха Карна.
Карн вздрогнул, затем резко повернулся.
— Вы подслушивали, Вейсман! Я не потерплю этого! — гневно сказал он.
Вейсман улыбнулся.
— Подслушивать — это моя работа, милорд, — возразил он. — Это вошло в привычку. Прошу простить меня: я забыл, что сейчас этого делать не следовало.
Карн собрался с мыслями. Вейсман все же был прав. Карн вздохнул.
— Простите и вы меня. Я слишком привык к мысли, что лучше проявить сверхосторожность, чем оказаться недостаточно осторожным.
Вейсман поклонился.
— Я понимаю вас, мой лорд, — примирительно сказал он, снова поклонился и вышел из комнаты.
Карн проводил его взглядом до дверей. «Прямо беда с этими шпионами, — думал он. — Они так привыкают к своей работе, что просто не могут не шпионить». Карн снова вздохнул. Шпионы, убийцы, войны — непременные атрибуты их жизни в этом жестоком мире.
Тут Карн вспомнил о списке посетителей Ричарда, который должны были передать ему из Бревена. Проверил ли фон Шусс или Вейсман этот список? Карн собрался с мыслями, вспоминая, были ли у него еще какие-нибудь неотложные дела. Так ничего и не вспомнив, он поднялся с кресла, собираясь выйти из комнаты, и увидел стоявшего у стола Орконана.
— Я пришел, как только вы меня позвали, милорд, — сказал Орконан, — но вы были заняты, и я не хотел вам мешать. Доктор Отнейл и вы говорили так тихо, что я уловил только часть вашего разговора.
