уйдете?
Я вздохнула и кивнула.
— Да, Сэм.
Я встала на колени, и Сэм начал религиозный ритуал.
— Откройте ваше сердце.
— Мы откроем их лорду. — Я так боюсь, лорд. — Всемогущий Боже, которому открыты все сердца, которому известны все желания… — Как приятно повторять слова, которые я выучила, когда была дома! — …очисти наши мысли… — По мере того, как звучали фруванские слова, я успокаивалась, и мне становилось легче думать. — …аминь.
Я качнулась, когда вставала, и Сэм протянул мне руку, чтобы помочь подняться. У двери я пожала ему руку и собиралась идти.
— Ларга.
Я остановилась. Тремо колебался.
— Это может ничего не значить, но ходит сплетня, распускаемая Жюстиной, что лорд Карн испугался принять вызов лорда Ричарда на дуэль. Он должен знать об этом.
— Я… я скажу ему.
— Господь с вами, Жанна.
— И с вами, милорд.
Улица, на которую я ступила, была темной, означающей, что наступала «ночь». Красноватые отблески «заката» были слабыми. Я отсутствовала больше, чем думала. Я поспешила к автомобилю, который я одолжила на время, и затем поехала в поместье, беспокоясь всю дорогу.
Очевидно, что если я вернусь в целости и сохранности, Лхарр не будет сердиться. Ведь главная причина, почему он не выпускал меня из поместья, была моя безопасность.
Но я нарушила его распоряжение, вовлекла женщину из Фрименов в свой план и оделась замаскированно в ее одежду, встречалась с Тремо с глазу на глаз. Лхарр будет недоволен. Очень недоволен.
Что можно сказать о Лхарре, который заставляет меня действовать как дуру?
Я остановила машину около ворот поместья и вошла через вход для слуг.
Я повернула ключ и резко открыла дверь. Внутри стоял Томми с угрюмым лицом. Он пошел ко мне с мрачной грациозностью, как и тогда на улице в Онтаре. Он снял с меня головной убор женщины из Фрименов, взял ключ из моих рук без единого слова, закрыл дверь на ключ, положил его в карман и взял меня настойчиво. Он подвел меня к ближайшему лифту.
— Вы можете не говорить мне, где вы были, но Лхарр должен знать, — сказал Томми, пока выбирал пятый уровень. Его голос был самый жесткий, какого я никогда не слышала от него. — Вы поступили очень глупо. Я не выполнил своего долга, упустив вас. Я даю вам день, чтобы вы обо всем рассказали Лхарру, иначе это должен буду сделать я. Я и так рискую, откладывая это.
— Я только…
— Не говорите мне ничего! Лхарр сказал, что мне нельзя верить, и он был прав. Я могу потерять свое звание.
Томми громко постучал по двери моих покоев. Кит открыла ему сразу. Должно быть, она тоже ждала. Она посмотрела вопросительно на Томми. Томми резко сжал мне руку, затем отступил на шаг, отсалютовал нам обеим и вышел.
Кит нахмурилась:
— Что случилось? И где ты была? Я обыскала все. Мы уезжаем завтра утром к Дювалям. Ты знаешь, я говорила тебе об этом.
Я быстро вспомнила Томми. Один день. Я должна была доложить о собственном проступке Лхарру в течение дня, или на меня будут смотреть, как на напроказившего ребенка.
— Томми и я только лишь по-разному смотрим на жизнь.
По выражению лица Кит можно было понять, что она не удовлетворена моим ответом, но она не стала меня расспрашивать дальше, за что я была ей очень благодарна. Весь следующий день она и я провели, пакуя вещи. Кит так долго выбирала, какие наряды нам надеть, что горничные в конце концов сбились с ног. Пока мы паковали вещи, я решила подарить Лхарру на рождество вышитый плащ, какой заботливо вышила Кит для Джемми. Для этого потребовалось бы много времени, но его-то как раз у меня было много, так что подарок по качеству не уступал бы подаренному мне.
Я радовалась предстоящему визиту, хотя предупреждение Тремо тоже не выходило из головы. Это был только слух, говорила я себе. Но я не могла убедить себя, что это было не важно. Лхарр должен узнать об этом скоро. Я была только лишь одним из многих, кто знал об этом. Он должен узнать как можно скорее. Я не могла откладывать свой рассказ о визите в Гильдхолл более чем на один день.
Представляю, как будет взбешен Лхарр! Я испугалась последствий. Утром. Я расскажу ему утром. Несколько часов не имеют большого значения.
Вещи были упакованы, и все женщины в своих постелях, и я уже засыпала, когда в дверь постучали. Поднялась Жаклин и впустила Вейсмана. Все его тело дрожало от возбуждения.
— Ларга, срочное сообщение для вас. С космического корабля! Он говорит, что это важно. — Высокий голос Вейсмана срывался, когда он говорил.
— Кто говорит? Где?
— Капитан космического корабля. В переговорном центре, на стартовой площадке. Вы должны идти.
Я накинула на себя халат, запахнула его спереди и быстро пошла.
Это был Питер! Как я хотела видеть его!
— Жанна, вы одна? — Голос Питера был очень слабым.
— Сейчас. — Я махнула рукой техникам и Вейсману, чтобы они вышли. Мне показалось, что библиотекарь делал это неохотно, так что я строго взглянула на него, чтобы он поспешил. — Как дела дома, Питер?
Двенадцать секунд задержки в радиопередаче создали ощущение, что мой ответ повис в воздухе.
— Я сейчас все расскажу, Жанна. Надвигается шторм, и я должен где-то укрыться. Я также плачу три сотни за минуту разговора минус время задержки, конечно. Я нахожусь на расстоянии Прыжка от системы Старкера, возможно, такой шанс не представится еще несколько лет. Я могу прибыть в посадочном модуле для встречи с тобой через четыре часа.
— Питер, ты совершаешь преступление!
Двенадцать секунд. Питер всегда хотел быть не кем иным, как только капитаном корабля.
— К черту! Я хороший инженер. Я могу получить другую работу.
— Ты так много работал!
Шесть секунд, чтобы сигнал дошел до него, и, шесть секунд обратно. С одной стороны, это действовало на нервы, с другой, это давало мне время подумать.
— Не беспокойся о последствиях! Шторм уже приближается. Ты можешь освободиться?
Я быстро обдумывала ситуацию. Только лишь местность без холмов могла быть безопасной для посадки модуля. Если я немедленно исчезну, Лхарр хватится обо мне через четыре часа. Затем я подумала о неизбежной церемонии, которая отрежет меня от мужчин навсегда.
— Я вышла замуж за него, Питер.
Ему сказали об этом, несомненно.
— Тебя насильно заставили, а это нарушает галактические законы. Раз с тобой поступили незаконно, то и ты свободна не выполнять их законы.
Я почувствовала сильное облегчение. Свободна! Никогда не носить стесняющей одежды, не подчиняться глупым правилам или подавлять свои способности потому, что женщины Гхарров не имеют права показывать их. Увидеть прекрасную зеленую Фру…
— О, Питер, давай вернемся домой!
Но затем мне пришли на память грязные сплетни Жюстины. Меня уже обвинял лорд Ричард в бесплодии и измене. Если я сбегу, то меня будут считать предательницей. Лхарр и много, или даже большинство, мужчин в Доме Халарека будут казнены, если я это сделаю.
