— Нет, уж лучше вы к нам.
С сержантом ехали обратно молча. Он равнодушно вошел в дежурку и скучно так брякнул бумагу на стол майора:
— Оста-а-точное, товарищ майор!
Тут я понял, как же не любил тот сержант своего майора!
Видели бы вы лицо майора в ту секунду! Я же только что тут, перед ним, по стеночке ходил, еле лыко вязал и — «остаточное»?!
Но бумажка-то с гербовой печатью, и выше центральной экспертизы ГАИ только сам Господь Бог.
Я думал, он меня ударит. Но каково же было мое удивление, когда майор протянул мне мои права, техпаспорт, положил на эту святую стопку ключи от моего «Москвича» и, глубоко вздохнув, спросил:
— Тебя домой отвезти или сам доедешь?
Весь остаток ночи я посвятил развозу подарков — и тем двум женщинам, и майору: виноватым себя почувствовал...
К сожалению, откупиться в такой ситуации — не проблема.
Такса 50 — 100 долларов, если ничего серьезного вы не натворили. В Москве — до 300. Можете попробовать отложить в карман мелкие купюры и, если остановят, слезно заявить, что больше ни гроша нет, — иногда помогает, сэкономите.
Но еще больше сэкономите, если оставите машину и поедете домой в метро. Можете взять такси, все равно это будет гораздо дешевле. А чтобы не мучиться сомнениями — ехать или не ехать за рулем в подпитии, представьте тюремные нары, лязг замков, вы сидите на жесткой казенной кровати и вспоминаете именно эту секунду: ехать — не ехать? Потом тяжело вздыхаете и думаете: «Господи, ну какой же я был идиот!..»
Сроки определения наличия паров алкоголя в выдыхаемом воздухе в зависимости от количества и вида употребляемого напитка*
Как на машине я обогнал самолет (продолжение)
...Просыпаюсь я именно в ту секунду, когда дед в ватнике с грохотом отворяет ворота сервиса. Просыпаюсь и обнаруживаю, что за мной — длиннющая очередь, автомобилей тридцать, а я первый.
Извлекаю из сумки свою сервисменскую куртку с нашивкой «Автосервис», напяливаю ее и иду к окошку мастера-приемщика, протягиваю документы:
— У меня замена поршневой группы третьего цилиндра, машина транзитная, — знаю, что транзитники обслуживаются в первую очередь: местный и завтра может приехать.
Мужик хмыкает с явным превосходством:
— Это надо еще глянуть.
— Слушай, мастер, — тычу я пальцем в нашивку, — я в Москве на твоем месте работаю, приезжай, проблем не будет.
Высокомерие свое он погасил, но техпаспорт все равно возвращает:
— Запчастей на твой двигун нет. Никаких.
— У меня все есть. С собой, — бью я его карту, а сам в ужасе от того, что он сейчас попросит: «Покажи». — Хочешь, принесу?
— Чего я поршня не видел, что ли, — ворчит дядя, но бумаги на въезд мне выписывает. — Ладно, заплатишь за одну работу.
Конечно же я блефую: у меня ничего нег. Наверняка и на их складе тоже ничего нет. Но я хорошо знаю, что в шкафчиках работяг есть все, только плати «бабки».
Мойка, сушка, и через десять минут мотор слушает местный корифей по двигателям.
— Похоже на палец, — подтверждает он мой диагноз. — Загоняй на эту яму. Есть, говоришь, детали?
Ко мне подходят двое замасленных хлопчиков, они будут снимать и ставить мой движок. Я открываю короткое производственное совещание:
— Парни, нужен поршень в сборе за любые деньги. Работать буду с вами, третьим. Если к полудню сделаем, выпишу вам персональную премию. Называйте сумму за все.
Да, провинция все же духовно гораздо здоровее центра, через десять минут они мне называют смехотворную даже по тем временам цифру: шестьдесят рублей.
— Сто, — отвечаю я. — Но заменим еще и шатунные вкладыши.
И работа кипит. Между делом добегаю до телеграфа и даю Маше телеграмму, что задерживаюсь на семь часов. Звоню Николаю — так, оказывается, зовут ночного парня.
— У меня все в порядке, через пару часиков должен уехать. Спасибо тебе, ты настоящий друг.
— Жаль, что не увидимся. Привет от Татьяны, она до сих пор очухаться не может.
— Совершенствуйся, и она всегда будет твоей.
— Всегда, может, и не надо... — Я хохочу, и он хохочет.
— Пока!
