Скоро тридцать

Дэвайна: джин с тоником или водку с тоником, как вдруг кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся.

— Мэтт Бэкфорд?

— Джинни Паскоу?

— Чертов Мэтт Бэдфорд! — закричала она, обнимая меня.

— Чертова Джинни Паскоу! — закричал я, обнимая ее. — Bay! Ну и сюрприз!

24

В последний раз мы виделись с Джинни почти шесть лет назад, на свадьбе Гершвина, а перед той встречей не виделись около полугода. Тогда у нас с ней состоялся примерно такой разговор сразу после полуночи, на неосвещенной автостоянке отеля «Гросвинор».

Я (страстно целуя ее): Это очень неудачная мысль.

Она (страстно целуя меня): Ты прав, хуже некуда.

Я: Что мы делаем?

Она: Мы что, вообще не можем себя контролировать?

Я: Кажется, не можем.

Она: Но почему? Это что, заклятие?

Я (печально): Не знаю, не знаю.

Она: Это продолжается семь долгих лет.

Я: Да, это грустно.

Она: Когда у нас было в последний раз?

Я: Должно быть, на прощальной вечеринке Бев — «я уезжаю в Индию (опять)».

Она (качая головой): Неверно!

Я: Что, не тогда? Ты уверена?

Она: Вспомни через три месяца после того, на новоселье Элиотта.

Я (вспоминая): О да. Это ужасно. Это как болезнь, да?

Она: Да, но что мы можем поделать?

Я (нерешительно): Думаю, мы можем… ну, ты думала когда-нибудь про… может быть, нам нужны нормальные…

Она (в панике): Не говори этого! Не смей говорить это!

Я: Что?

Она: Ты собирался произнести слово «отношения»?

Я (очевидно говоря неправду): Нет.

Она: Да, гадкий врунишка!

Я: Ну а если и так? Это что, преступление?

Она: Да, самое отвратительное в мире.

Я (беспечно): Ты просто говоришь глупости.

Она: Хорошо, а что ты предлагаешь?

Я: Я ничего не предлагаю, просто делюсь мыслями. Почему бы и тебе не поделиться?

Она (смеясь): Как насчет соглашения?

Я: Какого соглашения?

Она: Не знаю. Ну, например, когда-нибудь в будущем…

Я:…если мы оба еще не будем связаны брачными узами…

Она:…и не найдем…

Я:…никого лучше…

Она:…тогда мы встретимся, когда нам будет…

Я:…по двадцать шесть…

Она (с негодованием): Ты что? С ума сошел? Это уже через два года!

Я (тоже с негодованием): Хорошо, выбирай сама.

Она (задумчиво): Двадцать семь — почти то же, что двадцать шесть, не годится. (Пауза.)

В двадцать восемь я еще буду думать о своей карьере — тоже не пойдет. (Еще одна пауза.) Двадцать девять немного лучше… но лучше перестраховаться и дождаться тридцати.

Я: Тридцати? Ты уверена?

Она: Совершенно. (Оживленно.) До тридцати еще тысяча лет.

Я: Ну хорошо. Если это соглашение, давай пожмем друг другу руки.

Она (смеясь): Никаких рукопожатий. (С намеком приподнимает брови.) Я знаю лучший способ закрепить наше соглашение… Ну вот, мы вернулись к тому, откуда начали, да?

25

Первый вопрос, который я задал себе, как только мы разжали свои объятия и начали долго и внимательно рассматривать друг друга, был, конечно, такой: «А изменилась ли она с тех пор, как я ее видел в последний раз?» Ответ был отрицательным. Ну, по крайней мере, не так сильно, как я. Волосы она носила теперь несколько покороче, и вокруг глаз наметились несколько морщинок, но они скорее украшали ее, чем наоборот. Все остальное — улыбка, смех, манеры — осталось прежним. Одета она была довольно любопытно: черный джемпер, под ним черная облегающая блузка, черная юбка длиной до колена и ослепительно-белые кроссовки «Найк». Все это, на самом деле, смотрелось очень красиво. Захотел ли я ее? (Это, конечно, был следующий вопрос, который я задал себе, разглядывая Джинни). Я не знал ответа. Да? Нет? Может быть? За несколько имевшихся у меня секунд я дважды перебрал все эти варианты. Жюри присяжных никак не могло прийти к решению.

— Как твои дела? — спросила Джинни с интересом.

Она все еще обнимала меня за пояс, но без всякого намека на флирт, по-дружески, и, когда она это спросила, лицо ее было задумчивым, как будто она действительно хотела получить ответ.

— Хорошо, — ответил я. — Хорошо, действительно хорошо.

Какой-то старик попытался протиснуться мимо нас к стойке бара, и Джинни пришлось убрать руку у меня с пояса.

— Так давно… — начал я.

— Да, действительно давно, — подхватила она мою мысль. — Ты все еще в Лондоне?

— В Нью-Йорке.

— Bay! — воскликнула она. — Из Кингс Хит — и в Нью-Йорк. Мало у кого это получилось.

Я покачал головой.

— Значит, приехал повидать родителей?

Я кивнул.

Джинни остановилась — она выглядела озадаченной.

— Ты собираешься что-нибудь рассказать или я должна обо всем догадаться сама? Это как игра в шарады, только не так интересно.

Я опять покачал головой вместо ответа — наверное, в тот момент я все еще пытался понять: хочу я ее или нет.

— Извини, — сказал я, снова обретая дар речи. — Да, ты права. Я приехал на некоторое время — повидаться со своими. Ну, ты понимаешь — хорошо провести время в старом семейном гнездышке.

— Ну и как это тебе удается? — спросила она, все еще излучая энтузиазм. — В смысле, хорошо проводить время с мамой и папой Бэкфордами?

— Ужасно, — сказал я и обхватил руками голову, изображая отчаяние. — Из-за них на стену лезть