— Подождите меня! — завопила Катрин.
Никто не остановился. Она глянула в обе стороны, затем приподняла до колен юбку и бросилась бежать. Фон Шусс подождал, пока она поравнялась с ним и, взяв ее под локоть, стал догонять остальных. Они проскользнули в лифт как раз в тот момент, когда двери уже начали закрываться.
— Фу, Катрин, как не стыдно, — прошептал Карн ей на ухо.
— Ой, Карн, — Кит снова привела свою юбку в порядок, — не приставай. Мне бы пришлось ждать, пока вы подниметесь наверх, а потом спустится лифт. Тогда бы я пропустила сообщение.
— Зачем женщинам нужно слушать подобные новости? Они…
— Карн! Ты говоришь сейчас, как леди Агнес, глупая старая…
Карн усмехнулся и одной рукой обнял свою сестру.
— Ты знаешь, я не это имел в виду, Кит. Ты не хуже любого мальчишки.
Она свирепо посмотрела на него. Лифт резко остановился, и двери открылись.
— Я не скажу матери, как ты плохо себя вела. И никто не скажет, правда?
Карн обвел глазами остальных. Все шестеро торжественно закивали. Катрин взглянула на их смеющиеся глаза, надула губки и быстро выскочила из лифта. Она была уже на полпути к комнате с трехмерным видеофоном, когда ею овладело нетерпение. Катрин снова задрала юбку и бежала так почти до самой двери, затем остановилась и вошла в комнату степенным шагом, как и подобает леди. В коридоре эхом отдавался смех офицеров. Леди Катрин высунула голову за дверь и показала язык. Карн заметил, как Ник, задумавшись, разглядывал коридор.
— Ник! Что-нибудь случилось?
— Что? А, нет, ничего. Давайте слушать сообщение.
В комнате было уже полно народу, когда они настроились на нужную передачу. Как только Карн произнес: «Разрешите, пожалуйста, пройти», — присутствующие немедленно посторонились, и Карн, а за ним пять офицеров и Иджил, прошли вперед. Карн встал за креслом Ларги. Остальные сели на пол вокруг него.
— Звание имеет некоторые преимущества, — громко зашептал Иджил на ухо Нику. — Вы ведь можете сесть в первом ряду.
Карн посмотрел на Иджила и усмехнулся. Кит, стоявшая за Ларгой, захихикала. Леди Алиша повернулась и смерила ее уничтожающим взглядом. Экран зажегся ярким белым светом, и толпа в комнате притихла. На нем появился священник из Бревена. Он стоял на фоне древних книг. Изображение казалось так реально, что его хотелось потрогать.
— Мир вам, Девять Семей и малые Дома! Один из вас оставил этот мир, чтобы перейти в другой…
— Более теплый, — прошептала Кит.
— Ш-ш-ш! — зашипела Ларга, — он услышит тебя.
Священник скрестил руки и посмотрел в камеру.
— У него что, вся стена уставлена мониторами?
— Замолчи, Катрин!
Священник не обращал внимания на шепот, доносившийся из многих Домов.
— Астен Харлан ушел из этой жизни после многодневного почти полного паралича. Уже пошли слухи о том, что он кончил жизнь самоубийством. Очевидно, что это было невозможно, так как он не мог пошевелить руками даже чтобы…
— Умер старик, — вмешался чей-то грубый голос, — мы должны закончить важное дело.
Священник вздрогнул. Он опустил руки и заговорил быстрее.
— Так как ясно, что транспортировка тела домой до наступления Оттепели невозможна, мы окажем лорду Астену последние почести здесь, в Бревене, завтра в полдень. Вы сможете увидеть это и услышать последние слова…
Опять вмешался тот же грубый голос:
— Я говорю последние слова, старик. Эти слова: «Халарек умер!»
Священник в изумлении повернулся и стал искать того, кто это говорил.
— Кто это сказал?
— Ричард Харлан, герцог Харлан.
— Лорд Ричард, пользуясь тем, что мою речь прервали, я, Дейвин Рид, хочу напомнить всем, что Дом Харлана находится под опекой Совета Оттепели до тех пор, пока этот Совет не решит прекратить опеку или пока решением Гильдии на борту Альдефары с Дома Харлана не будет снято наказание за незаконную осаду и убийства.
Священник вскинул руки и отстранил камеру.
— Я даю слово Фрему Риду.
— Что должны теперь делать Свободные граждане, — голос лорда Ричарда был так искажен гневом или горем, что его трудно было узнать.
— Закон уже принят, Харлан и мы, Свободные граждане, в целях нашей же безопасности будем следить, чтобы все его соблюдали. Кингсленд как опекун теперь будет говорить за Харлана.
Послышались шум и хлопание.
— Я говорю о моем Доме и нашем горе! Мой отец мертв по вине Халарека. Да покажите же мое лицо, черт возьми!
Рид отстранил камеру, и на экране появился замок Харлана. Харлан стоял подбоченясь, красивое лицо пылало гневом. Он свирепо смотрел в камеру. Видимо, вокруг него собралась большая часть его Семьи, так как комната была до отказа набита. Находившиеся в ней мужчины и несколько женщин были одеты в черное. В комнате раздавался тихий плач.
— Мой отец умер от удара, причиной которого были Карн Халарек и позор заточения. Я смою позор с его имени кровью Карна Халарека. Я клянусь перед Девятью Великими Домами и всеми малыми Домами, что я до основания разрушу Дом Халарека. Я превращу его в руины, а потом сотру в порошок! Клянусь Богом, я сделаю это!
У всех, слышавших эту клятву, перехватило дыхание, отовсюду послышались возгласы ужаса. Никто никогда не давал такой кровавой клятвы, да еще призывая в свидетели господа Бога.
Ларга с такой силой вцепилась в ручки кресла, что пальцы ее побелели.
— Он сделает это, я чувствую. Он убьет нас всех, Карн.
10
Губы Карна плотно сжались. Он приказал находившимся с ним офицерам собрать старших офицеров армии Халареков и синих в Большом Зале. Сам Карн отправился на пункт связи на второй уровень, Иджил шел за ним по пятам. Карн остановился у двери.
— Иджил, это касается только Гхарров. По закону ты не имеешь права слушать. Встретимся наверху.
Иджил посмотрел на Карна сверху вниз. Он упрямо сказал:
— Если мне нельзя туда войти, я останусь здесь. Я не отойду от этой двери, Карн. Если у Лхарра Халарека никогда не было личного охранника, то сейчас самое время завести его.
Карн поднял голову и проговорил, вымещая на своем друге свой гнев, который он так долго носил в себе.
— У Лхарров Халареков никогда не было личной охраны! Никогда! И никакая «баба» среди сыновей моего отца не сможет изменить этого. Даже не надейся, что ты выглядишь мужчиной в глазах жителей других Домов.
Он протянул руку, указывая Иджилу направление, в котором тому надлежало уйти, и повернулся к двери.
Иджил до боли сильно стиснул плечи Карна, не давая ему двинуться с места, и свирепо уставился на него сверху вниз.
— Ты должен подавить в себе Гхарра и стать хладнокровным офицером! Ты получил сейчас достаточно серьезную угрозу от противника, который, ты это знаешь, не будет действовать согласно традициям и закону. Ты также знаешь, что кто-то в этом замке работал на Ричарда в случае с Фермой-3. Думай, Карн!
Внезапная резкая боль и ясная логика этих слов потушили гнев Карна. Он опустил глаза, устыдившись
