близко.
— Люба, умоляю вас. Я люблю вас больше жизни!
Девушка испуганно перебила его.
— Ради Бога, перестаньте… мама…
— Tete-a-tete продолжается немного долго, — заметил между тем барон Гемпель, насмешливо посматривая на Неелова. — Вас не гложет ревность?
— Пусть понаслаждается бедняга крохами ее милости, — захохотал Владимир Игнатьевич. — Я не завистлив, где я хочу победить, там я знаю, что победа будет на моей стороне, милейший барон.
— Однако, не мешало бы об этом сообщить папаше, — заметил граф Стоцкий. — А так как я ваш союзник, то и берусь разрушить этот tete-a-tete. Жаль, что Сергея здесь нет. Он лучше всех устроил бы это дело.
— Сергей, без сомнения, у своей возлюбленной за городом, — заметил барон Гемпель. — Ему там веселее, да и зачем он вам? Вот и сам папаша.
Богатый петербургский коммерсант Аркадий Семенович Селезнев действительно приближался к их группе.
XXII
ЗНАКОМЫЕ ЛИЦА
Граф Стоцкий развязно подошел к Аркадию Семеновичу Селезневу.
— Можно вас поздравить с будущим талантливым и многообещающим зятем?
— Что вы этим хотите сказать?
— Я думал, что вы знаете отношение молодого адвоката к его прелестной клиентке.
— Выражайтесь яснее… Я не мастер отгадывать загадки.
— Разве отношения господина Долинского к вашей дочери или, скорее, их обоюдная склонность друг к другу составляет для вас тайну? — продолжал граф. — В таком случае, посмотрите по направлению к маленькой гостиной… Какая прелестная парочка!..
— А, вот в чем дело! — равнодушно протянул Селезнев, посмотрев по указанному ему направлению. — В этом отношении я совершенно спокоен. Долинский честный человек, я знаю его с детства и очень бы желал иметь его своим зятем. Я был бы очень рад, если бы ему удалось завоевать сердце моей дочери и получить согласие моей жены. Но я боюсь, что Люба уже сделала выбор.
Улыбка Неелова доказывала, что он того же мнения.
— Она уже отказывала не одному жениху, — продолжал старик, — и я желал бы, чтобы ее выбор пал наконец на человека достойного. И, как я уже сказал, человек этот — Долинский.
— Тут ничего не возьмешь! — шепнул Неелов графу Сигизмунду Владиславовичу. — Пойдем лучше к мамаше.
Граф кивнул головой в знак согласия.
— Я только шепну насчет этого Матильде, — тихо сказал он.
При первой возможности он отошел и стал разыскивать Ругу. Для него достаточно было несколько слов, чтобы сообщить ей о своем плане.
Певица подошла к Екатерине Николаевне Селезневой, полной, напыщенной, роскошно одетой даме, и после нескольких минут разговора с ней бывшая княгиня величавой походкой направилась к маленькой гостиной.
Она появилась на ее пороге в тот момент, когда Сергей Павлович готов был признаться молодой девушке в любви.
Он посмотрел на нее, а затем обратился к Екатерине Николаевне.
— Прошу вас выслушать объяснение того, что здесь произошло и что вы здесь видели.
— Куда ты пропала, Люба? — перебила его Селезнева, не обращая внимания ни на него, ни на его слова. — Тебя ищут в зале.
— В этом виноват я, — начал снова Долинский, — я давно уже ищу удобной минуты…
— Мой сын только что приехал и, вероятно, ищет вас… — снова перебила его Екатерина Николаевна.
Ей, видимо, не удавалось подавить в себе досаду. Долинский с почтительным поклоном вышел из гостиной. Любовь Аркадьевна схватила руку матери и хотела сказать что-то, но та перебила ее и холодно проговорила:
— Я найду средство положить конец этим ухаживаниям…
Мать и дочь вышли в залу.
Когда Долинский выходил из гостиной, он наткнулся на Неелова, который, хихикая, перешептывался с бароном Гемпелем.
Сергей Селезнев действительно искал его.
Он очень любил своего друга детства — Долинского — и даже был обязан ему спасением жизни, когда они оба, катаясь по Неве, протекавшей в имении Селезнева, верстах в тридцати от Петербурга, упали из опрокинувшейся лодки, и Сергей Селезнев, не умея плавать, стал тонуть.
Они дружески поздоровались.
Долинский был очень рассеян. Он думал только о ней, и горькое сомнение волновало всю его душу.
Вдруг Любовь Аркадьевна легко и весело пролетела мимо него в вихре вальса с высоким изящным господином.
Долинский вспыхнул и даже не узнал Неелова, с которым только что познакомился.
— Знаешь ты этого молодца, который танцует с твоей сестрой? — спросил он своего друга.
— Это Неелов.
— Неелов? Ты близко с ним знаком?
— Нет. Он познакомился с нами недавно и был всего несколько раз с визитом. Если хочешь, я вас познакомлю.
— Благодарю. А что он из себя представляет? Богатый он?
— Я думаю, что нет.
— Чем же он живет? Служит где-нибудь?
— Нет! Живет, как все дворянские сынки, — играет.
— Так значит, он игрок?
— Не знаю, но играет он замечательно счастливо!
— А вообще, что он за человек?
— В обществе про его похождения говорят много: про его удачи, про его счастье. Везет ему во всем — на скачках выигрывает именно та лошадь, на которую он ставит… Совершенная противоположность его друга — Савина…
— Савина… Это тот, который был раздавлен железнодорожным поездом за границей во время его бегства?
— Откуда ты… Разве ты не читал сегодняшних французских газет? Он снова уже судится в Брюсселе… Да и ранее было известно, что он задержан в этом городе.
— Как же это?
— Да так, оказывается, что он очень удачно выпрыгнул из вагона в туннеле, бежал в Бельгию и переименовался маркизом…
— Значит, и ему везет…
— Ну, не очень… Теперь опять попался и, конечно, не выпутается…
— Может быть, он хочет жениться на твоей сестре?
— Кто? Савин? — спросил, смеясь, Селезнев.
— Какой там Савин? Что мне за дело до него, я говорю об этом Неелове.
— Думал, но получил решительный отказ от отца и принял, как кажется, совершенно спокойно.
