Командующий уже почти сжевал собственные ногти до основания, когда из отдела Опознания пришел, наконец ответ.
— Отдел Опознания, сэр, — послышался из интеркома неуверенный голос.
— Ну! — рявкнул командир.
— Анализатор показывает… — снова заминка.
— Что он показывает? — взорвался Крогсон.
— Анализатор показывает — лучевые характеристики совпадают с характеристиками древних имперских двигателей малой мощности.
— Чушь! Последнюю имперскую базу разбомбили пятьсот лет назад. Все, что удалось спасти из оборудования, давно отправилось на свалку. Машина ошиблась!
— Нет, мы вручную проверили банк памяти, — все сходится. Это Имперский корабль, никаких сомнений. Нашим такой двигатель ни за что не собрать.
Крогсон откинулся на спинку кресла, и взгляд его затянуло туманом.
— Шинкль, — сказал он некоторое время спустя, — подозреваю, мы кое-что откопали. Кое-что очень серьезное! Может, Владыка и прав насчет заговора, но сдается мне, он ошибся насчет, кто именно эти заговорщики. Что если кучка империалистов уцелела и выжидает удобного случая нанести ответный удар?!
Шинкль несколько секунд обмозговывал идею.
— Вполне возможно, — медленно произнес он. — И лучшего времени, чем сейчас, им не найти. Протекторат и так еле-еле на ногах держится — осталось только его подтолкнуть!
Чем больше Крогсон обмозговывал свою идею, тем разумнее она ему казалась, но, к сожалению, идею пришлось оставить: речь шла о его собственной шкуре.
— Это еще большой вопрос, Шинкль, — сказал командир, — но если я угадал правильно, считай, мы выпутались из передряги. Свяжитесь с разведчиком, выясните его координаты.
Шинкль умчался. Несколько минут спустя примчался обратно.
— Я разговаривал с пилотом-разведчиком! — взволнованно сообщил он. — Он настиг источник излучения. Это не корабль, это человек в боевом скафандре! Двигатель выключен, он покидает систему. Пилот ждет приказов.
— Пусть перехватит, возьмет в плен! — Шинкль помчался прочь. — Секунду! Где находится разведчик?
— Он не знает.
— Чего он не знает? — изумился Крогсон.
— Он не знает своих координат, — повторил коротышка. — У него астрокомпьютер вырубился через шесть часов после старта.
— Повезло же нам! — чертыхнулся Крогсон. — Ладно, пусть не выключает передатчик, мы пойдем по пеленгу. А ты пока вызови командующего сектором и доложи.
— Прошу прощения, командир, я бы не стал этого делать.
— Почему?
— Вы ведь следующий по званию кандидат на пост командующего сектором?
— Полагаю, да.
— Если дело выгорит, вы его вышибите из кресла, правильно? — хитро улыбаясь, спросил Шинкль.
— Возможно, — устало согласился Крогсон. — Не скажу, что очень хочется, но… придется. Годы уже не те, ребята снизу начинают поднимать. Или вверх, или вон — а если вон, то ведь только ногами вперед, вот какое дело.
— Представьте себя на минутку на месте командующего сектором, — предложил умный коротышка. — Что бы вы сделали, если бы начальник одной из баз доложил об уцелевшей — предположительно — имперской военной части?
Крогсон помрачнел.
— Ну конечно! Я бы выслал собственный флот! Да, что-то я дал маху, сам должен был сразу догадаться.
— Ас другой стороны, можно попросить разрешения на обычные маневры. Он одобрит, а у вас будет предлог поднять с базы весь флот. Тогда мы выйдем в глубокий космос, установим радиотишину и пойдем по пеленгу разведчика. Если там в самом деле имперская база, никто ничего не узнает, пока мы ее не взорвем. А я останусь здесь, буду присматривать за хозяйством, пока вы в походе.
Крогсон широко улыбнулся.
— Шинкль, что бы я без тебя делал? Я тебе присвою звание Преданного Слуги Владыки-протектора, восьмого класса, получишь дополнительный купон на обувь.
— Если вы не против, — вздохнул Шинкль, — то пусть лучше будут выходные по субботам, со второй половины дня.
Курт, выныривая из тьмы обморока, постепенно приходил в себя. Где-то гудела сирена, все громче и ближе. Курт помотал головой и застонал. В веки закрытых глаз бил резкий свет. Открыть глаза? Нет, это выше его сил. Кажется, он лежал на койке. Но откуда сирена? Курт сосредоточился. Постепенно од него дошло, что гудит внутри его собственной головы. Голова словно распухла, болела и, к тому же, при каждом ударе сердца отзывалась звоном.
Постепенно он начал воспринимать окружающее. Как только вернулось обоняние, Курт сморщил нос. Странный запах, очень неприятный. Курт напряг память, пока не выудил нужное — да, воняет гнилой рыбой. Зацепившись за этот запах, как за спасательный якорь, он начал потихоньку воссоздавать произошедшее. Он висел в воздухе, высоко над полом оружейной. Капитан пытался его стянуть. Потом он нажал кнопку. Жуткая перегрузка, оглушительный удар. Наверное, он протаранил окно в потолке. А после удара — тьма, потом звон, который он принял за аварийную сирену, а теперь рыба — дохлая, гниющая рыба.
— Должно быть, я выжил, — решил Курт. — В Имперском Главштабе не может вонять дохлой рыбой.
Он вновь застонал и приоткрыл один глаз. Нет, место незнакомое, это точно. Он открыл второй глаз. Комната с вогнутым потолком и вогнутыми стенами. Бесконечно осторожно Курт свесил голову с койки, посмотрел вниз. Внизу, в кресле перед вереницей приборов, сидел невысокий человек, желтокожий, с иссиня-черными волосами. Курт кашлянул. Человек поднял глаза. Курт задал вопрос, который напрашивался сам собой:
— Где я?
— Сообщать вам что-либо не имею права, — ответил коротышка. Речь у него была, как показалось Курту, какая-то невнятная.
— Воняет откуда-то! — пожаловался Курт.
— Еще бы, — уныло согласился незнакомец. — Я уже привык, а тебе, видно, плохо приходится.
Курт с интересом осмотрел каюту. Многие приборы и устройства, которыми каюта была напичкана, показались знакомыми. С такими он работал в Техшколе на практических занятиях, только эти были проще, примитивнее, словно их собирали восьмилетние рекруты. Курт предпринял еще одну попытку войти в контакт с черноволосым незнакомцем.
— А почему все в одном месте? Мы всегда разные вещи держали в разных кладовых.
— Без комментариев, — отрезал Озаки.
Курт почувствовал, что пытается пробить головой каменную стену.
Он решил попробовать еще.
— Сдаюсь, — сказал он, сморщив нос. — Где вы ее спрятали?
— Кого?
