– Я продержалась без таблеток до последнего, но когда ситуация стала критический, я закричала, чтобы мне дали болеутоляющее. После этого, уверяю, я уже ничего не чувствовала…
– Ты знаешь, что я имел в виду боль после родов.
Кармен знала это и не хотела отвечать. Не хотела вспоминать боль, которую ей причиняло кормление Меннах. Не хотела вспоминать состояние истощения, которое она испытывала после родов. Фарук догадается, что не только сложные роды принесли ей боль, и он будет прав. От переживаний шов долго не заживал, и прошла не одна неделя, пока Кармен почувствовала себя вполне сносно. Да, физические страдания ее были ужасными, но она не могла принимать обезболивающие таблетки, так как кормила Меннах грудью. В то время ей приходилось бороться не только с усталостью и одиночеством, но и с физическими страданиями.
– Было больно, – тихо сказал он. – И никто не заботился о тебе и Меннах. Ты глупая.
Неожиданно он встал, сорвал с себя одежду и снова лег рядом с ней, укрыв ее тело своим, будто пытался передать ей свое силу и энергию. У Кармен слезы навернулись на глаза.
– Почему ты плачешь, моя ласковая?
О боже. Только он называл ее так по-арабски. Только он умел произносить это так, что у Кармен сердце начинало биться с бешеной скоростью.
– Я подумала, что шрам отпугнул тебя…
– Тысячу раз глупая, – улыбнулся он. – Ты – самая красивая, самая прекрасная женщина на всем белом свете.
И он страстно поцеловал ее в губы. Кармен обхватила Фарука за шею и прижалась к нему всем телом. Их поцелуй подействовал на обоих как лавина, которая накрыла их с головой. В нем было все: страсть, нежность, любовь и ласка…
Но Фаруку было этого мало. Он начал целовать ее шею, ключицу, грудь и наконец дошел до ее шрама на животе.
У Кармен чуть сердце не разорвалось от нежности, когда он прижался лицом к белой полоске и прошептал:
– Отсюда появилась моя Меннах. Это след от чуда и от той боли, что тебе пришлось пережить. Это связывает нас еще больше. Нет, это делает нас неотделимыми друг от друга. Это заставляет меня желать тебя еще больше, хотя раньше я и не знал, что можно хотеть кого-то еще сильнее, чем тебя.
Кармен слушала каждое его слово с замиранием сердца. Она уже не надеялась услышать такие признания из уст Фарука. Все ее женское существо жаждало, чтобы этот мужчина снова овладел ею. Только он мог заставить ее метаться в исступлении, а потом довести это исступление до райского наслаждения.
Она так долго обходилась без его ласк, что теперь ей было непонятно, как же она выжила без них.
– Я чувствовала себя такой одинокой без тебя, дорогой, – пробормотала Кармен сквозь слезы. – Я так скучала по тебе, Фарук, милый… заполни мою пустоту, пожалуйста…
– Ведьма! – крикнул Фарук на арабском и резким движением снова вошел в нее.
Кармен застонала:
– Да, милый, да…
Но Фарук остановился и страстно поцеловал ее.
– Держись, – прошептал он, и Кармен послушно обвила его стан ногами.
Фарук встал вместе с ней с кровати и посадил ее на стол, который был накрыт изысканными яствами. Резким движением руки Фарук скинул все на пол.
– Стекло… твоя нога! – взволнованно воскликнула Кармен.
– Рядом с тобой единственное, что со мной может случиться, – это разрыв сердца от твоей красоты, – сказал он и положил ее на холодный деревянный стол.
Кармен была царицей и рабыней, богиней и поклонницей. Его руки, сильные и опытные, путешествовали повсюду, готовя Кармен к новому наслаждению.
Фарук наклонился к ней и сделал последнее резкое движение, заставив Кармен вцепиться зубами в его плечо, чтобы не закричать от страсти. Ей не хотелось, чтобы весь дворец и приглашенные гости слышали ее стоны.
Наконец Фарук отошел с довольной улыбкой на лице, наблюдая за тем, как Кармен приходит в себя от очередной волны блаженства. Но даже после этого Кармен недовольно вздохнула, когда почувствовала пустоту внутри себя.
– Не волнуйся, – улыбнулся Фарук. – Я с тобой еще не закончил.
Он поднял ее и начал целовать до тех пор, пока Кармен снова не разожгла в себе огонь желания. Затем он положил ее на живот так, что ее ноги едва касались пола. Неподалеку стояло еще одно зеркало, которое Фарук развернул так, чтобы они могли видеть там свое отражение. Кармен не могла поверить, что видит в отражении себя и Фарука. Ей казалось это сном, несбыточной мечтой, сказкой. И лишь чувство счастья, которое переполняло ее, подсказывало, что все происходило на самом деле.
– Теперь я точно узнаю, сколько раз ты написала мое имя на спине, – сказал Фарук. – Раз, – и он коснулся пальцем ее плеча. – Два, – и он спустился на несколько сантиметров ниже, – три…
Кармен лежала беспомощно и наблюдала в отражении, как Фарук играет с ее телом. Он сразу разгадал ее самые чувствительные зоны и умело пользовался этим знанием. Фаруку не нужно было делать лишних движений, чтобы возбудить ее.
Кармен не могла понять, как после такой длинной ночи любви она могла желать чего-то еще.
Это называется привычкой. Чем больше ты имеешь, тем больше тебе хочется, сказала она себе и
