А Сайда опустила паранджу. Легкие покрывала слетали одно за другим. Звонкие браслеты на ногах. «Как вам нравится наша программа, доктор?»— еле слышно спросил Юсуф Захра.
На него смотрел Перрэн.
— Выпейте, доктор, вам станет лучше, — и он сунул ему чашку с терпким зеленым чаем.
Они стояли на окраине какого-то оазиса. Возможно, это уже была Матмата. Да, пожалуй, именно Матмата. Скопление грязно- белых домиков с плоскими крышами, растрескавшийся каменистый Эрг и острые гребни барханов. Тихо и безлюдно. Забытая роща финиковых пальм.
— Вы сумеете? Сможете вы сами доехать до Тамезрета и переговорить с той женщиной? Выманить ее из отеля на улицу?
Он посмотрел в глаза Перрэну. И увидел, что тот тоже боится, тоже беспомощен. «Ради бога, больше никакой стрельбы, — говорил его взгляд. — Мертвых и без того достаточно».
— Попытаемся, — сказал он тихо. — Может, и получится. Капитан уже здесь?
— Да, он оставил машину на другом конце оазиса, к ней вы должны дойти без нас. Теперь нас никто не должен видеть вместе. В Тамезрет отправитесь прямой дорогой через пустыню. Мы сделаем крюк и подъедем с юга. В вашем распоряжении час времени, через час мы будем на месте. Первая группа укроется вблизи отеля на случай, если вы с ней пойдете пешком. Вторая будет ждать на южной окраине оазиса — на тот случай, если поедете на машине. Мы будем действовать по обстановке…
Он кивнул. Они пожали друг другу руки.
Было еще прохладно, еще не разгорелся костер Великого Эрга. Только через час или два опалит он шпалеры пальм своим жгучим дыханием.
Оазис уже пробуждался. Слышались хриплые крики верблюдов, невнятные голоса людей. Вечность. Здесь ничего не изменилось, здесь начинался обычный день, крохотная песчинка из вечного календаря. Он глубоко вздохнул. Ему нравилось утро в пустыне. Страх отступал. Он ничего не боялся, ни о чем не думал, просто шел, поднимая клубы пыли. Его ослепил какой-то неестественный блеск на грязно-зеленом фоне. Минуту он вглядывался, не понимая, а потом увидел свой брошенный «лендровер» со знакомой надписью:
ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ РАЗВЕДКА ООН
БАЗА БИР-РЕЗЕНЕ.
С чувством облегчения он уселся за руль и слабо улыбнулся. Его машина. Тут все знакомо до мелочей, каждая царапина, каждый мельчайший обломок на полу от перевезенных когда-то образцов. И в эту минуту его вдруг с особой силой охватила тоска. Никогда он уже не поедет в Туррис Тамаллени к Генрике. С той минуты, как его в Габесе посадили в вертолет, прошло много времени, а с того часа, когда он в последний раз видел Генрику, — целый век.
Их век, растраченный впустую и принесённый в жертву.
Мотор легко завелся. По едва заметной дороге он выехал на юг. Собственно, тут не было дороги, было только направление, в котором уходили верблюды, люди — иногда навстречу своей судьбе. И он двигался навстречу судьбе.
Запыленный «лендровер» с шумом въехал через распахнутые ворота в рай Магомета. Каждый раз Винтера ошеломляла эта перемена. Клумбы пылающих цветов, море зелени, свежесть бассейна, а над бассейном — пустые столики ресторана. Какой-то парнишка поливал из шланга газон и декоративные кусты.
С минуту он в нерешительности помедлил на стоянке, а потом повел машину прямо к павильону, в котором жила Сайда. Несколько раз нажал на кнопку сигнала, чтобы предупредить о своем приезде, затем вышел из машины.
В широко распахнутых дверях появился работник бюро обслуживания — без смокинга, в одной только рубашке и легких брюках — и с недоумением уставился на него.
Войтех поднял руку в знак приветствия и громко спросил:
— У вас есть свободные места? Я хотел бы остановиться на несколько дней.
Тот что-то пробормотал и низко поклонился.
— Позову шефа… Сейчас позову шефа.
— Госпожа Сайда дома?
— Да, конечно, она у себя, — сказал служащий. — Попробуйте постучать.
Войтех стряхнул пыль и направился к белым дверям. Она стояла у входа, в легком халатике, с распущенными волосами, и смотрела на него холодно и недоверчиво. Видимо, только что встала.
— Боже мой, доктор, — сказала она глухо. — Откуда вы здесь взялись в такую рань?
Он попытался улыбнуться.
— Мне пришло в голову… Я хотел… — пробормотал он смущенно. — У меня тут просто кое-какая работа, и я подумал, что мы могли бы выехать в пустыню, ведь в прошлый раз… Утро — самое лучшее время.
Она молча смотрела на него.
— Я должен выбрать удобные места для пробного бурения. Мы будем здесь работать некоторое время. Это так, небольшая прогулка, экскурсия, я подумал, что вас это может заинтересовать.
— Да, конечно, — сказала она нерешительно, все еще бесцветным глухим голосом. Он пытался понять, о чем она думает, но не мог. Глаза ее перебегали с его запыленной машины на его брюки, туфли, лицо…
— Долго вас здесь не было.
— Да, у меня было много работы.
— Мне надо переодеться и еще кое-что устроить…
— С удовольствием подожду вас, — сказал он с облегчением.
Она улыбнулась. Снова скользнула по нему взглядом, осмотрелась по сторонам. Рабочий все так же поливал газоны. От бюро обслуживания большими шагами двигался Юсуф Захра.
— Мсье доктор! — крикнул он восторженно. — Нашли наконец нефть?
— Можно сказать, нашел, — ответил он в том же тоне. — Я приехал пригласить госпожу, чтобы она сама выбрала места для бурения. У нас предвидятся тут работы.
Они пожали друг другу руки.
Сквозь сияние восторга проглядывала тревога. Его не ждали, его никто не ждал. Они давно его уже похоронили, закопали в песок.
— Вы должны вернуться к обеду, будьте моим гостем, мсье доктор! Есть у вас какие-нибудь особые желания? — выдавил из себя Захра.
— Да, мы непременно вернемся, и я у вас с удовольствием переночую.
Еще одна вспышка удивления в тревожном взгляде.
Вышла Сайда в легком полотняном платье с длинными рукавами, волосы были спрятаны под шелковым платком. В руке она несла большую красивую сумку из верблюжьей шерсти.
— Значит, буду ждать вас к обеду, — улыбался из последних сил Захра.
Мотор заработал. Сайда удобно устроилась и вынула из сумки темные очки. Ему показалось, что она встревожена и в последнюю секунду может выскочить из машины. Он медленно разворачивался, Захра сопровождал их до самых ворот. Всюду было спокойно, ни одного человека, только стайка кур с кудахтаньем разлетелась из-под колес.
По единственной дороге он направился к южной окраине оазиса. У него щемило сердце. И что дальше? Что теперь делать? Он чувствовал, что ее глаза за темными стеклами изучают его лицо, а правая рука что-то нащупывает в сумке. Страх сдавил ему горло. Он должен что-то говорить, должен завязать разговор… Еще пара убогих домишек, всюду тихо и безлюдно, еще несколько метров глиняной стены — и конец.
Конец оазиса! Пылающий Эрг! Простор!
Он нажал на тормоз.
Из-за последнего домика выехала машина и перекрыла дорогу.
