В зимнем походе 1757–1758 гг. в Восточную Пруссию Румянцеву с особым отрядом было приказано возможно скорее занять Тильзит. Несмотря на то что главнокомандующий указывал ему «возможно поспешать», Румянцев до тех пор не приступал к исполнению этой боевой задачи, пока не придал своему отряду возможно лучшую организацию и не обеспечил его всем необходимым.
Работая энергично и вполне самостоятельно, Румянцев на эту предварительную подготовку отряда потратил две недели, но зато впоследствии отлично организованный и снабженный всем необходимым отряд с громадным успехом выполнял все возлагаемые на него боевые задачи.
Высылая вперед своего отряда конницу, Румянцев начальнику ее дал подробную инструкцию, сущность которой заключалась в следующем:
1) во время похода соблюдать строжайшую дисциплину;
2) командирам частей особенно заботиться о сбережении здоровья людей и надзирать за конским составом;
3) младшим офицерам постоянными беседами с нижними чинами поднимать нравственный дух солдат;
4) принять особые меры предосторожности против неожиданного нападения, столь опасного для конницы, особенно при расположении ее на отдых по квартирам, причем на закрытой местности лучшей мерой для этого Румянцев считал посылку патрулей (дозоров) вперед и в стороны;
5) поддерживать постоянную связь между передовыми частями конницы.
Таким образом, Румянцев, впервые поставленный во главе крупного тактического соединения, получившего самостоятельную задачу, в основу всего ставит дисциплину и нравственный дух солдата при постоянной заботе о нем его ближайших начальников.
Румянцев искусно выполнил задачу по занятию Тильзита.
Затем Румянцев 11 января с прочими войсками армии принимал участие в занятии Кенигсберга, находясь все время при своих войсках и вместе с ними перенося все труды и лишения тяжелого зимнего похода.
После занятия Кенигсберга Румянцев вскоре был отправлен в Столбцы, около Минска, для переформирования нашей совершенно расстроенной конницы. Это поручение, как и все вообще организационно-тактические задачи, было исполнено Румянцевым с громадной энергией и очень успешно: уже через три месяца Румянцев привел на Вислу 18 эскадронов отлично устроенной конницы, оставив на месте кадры для дальнейшего пополнения. Эти эскадроны вместе с переформированными им же кирасирами составили до 7 тысяч регулярной конницы, которая в следующую кампанию в значительной своей части выступала как самостоятельная конница под начальством Румянцева.
В летнем походе 1758 г. при движении нашей армии сначала в Померанию, а потом к Познани и в период маневрирования армии на Нижней Варте и Нетце Румянцев с 24 эскадронами и шестью конными орудиями прикрывал фланги и тыл армии и в то же время демонстрациями отвлекал противника от опасных для нас направлений. Все эти задачи выполнялись прекрасно, но еще большая заслуга Румянцева при этом заключается в умении организовать дальнюю разведку, результатами которой было получение точных сведений о расположении и действиях противника.
В этот период деятельности выказываются следующие особенности Румянцева как военачальника: он предоставляет своим подчиненным полную инициативу, широко поощряет отличающихся и жестоко карает провинившихся за нерешительность и невыполнение боевых задач, если это явилось следствием недостаточной настойчивости в достижении намеченных целей, боязни потерь и т. п. Румянцев уделяет большое внимание стратегической обороне в широком смысле этого слова, благодаря чему безошибочно оценивает значение того или иного пункта на театре войны, заблаговременно определяя ту роль, которую он может играть в общем ходе операции.
В конце июня Румянцев получил в командование одну из трех дивизий, на которые делилась тогда наша армия.
Когда в сентябре 1758 г. обстоятельства заставили Фермора передвинуть свою армию на север, в Померанию, на Румянцева с конницей было возложено обеспечение этого движения, а по прибытии армии на квартиры к Старгардту — и прикрытие осады Кольберга со стороны Нижнего Одера. Первая задача была Румянцевым выполнена с таким искусством, что противник лишь через 10 дней узнал, что наша армия покинула берега Варты.
Не менее искусно Румянцев разрешил и вторую задачу. Для ее выполнения Румянцев близ Старгардта (у Пас Круга) занял укрепленную позицию, на которой 22 сентября и был атакован графом Дона. В этом сражении Румянцев, правильно оценивая обстановку, несмотря на вызывающие маневры пруссаков и вопреки всегдашнему стремлению к активности, не перешел в наступление, выказав поучительную в данном случае осторожность; в частности же необходимо отметить, что здесь он дает редкий образчик работы спешенной конницы драгунского типа на укрепленной позиции.
В начале 1759 г. граф Румянцев был назначен начальником тылового корпуса на Нижней Висле. Задача этого корпуса состояла в прикрытии от противника Восточной Пруссии и магазинов на Висле. Главнокомандующий находил необходимым поручить указанную задачу графу Румянцеву «как особо искусному генералу».
Однако назначенный в этом году новый главнокомандующий, граф П. С. Салтыков, нашел, что такой талантливый генерал, как Румянцев, должен выполнять более важные боевые задачи, и потому граф Петр Александрович был назначен начальником одной из дивизий армии, которая в мае выступила к Одеру. Румянцев прибыл, однако, к армии лишь незадолго до Куннерсдорфского сражения.
В этом сражении, в котором Салтыков наголову разбил Фридриха Великого, Румянцев со своей дивизией находился на самом важном пункте и, проявив широкое понимание обстановки, умение оценить важность момента, способность быстро и вполне самостоятельно избрать средства для приведения в исполнение отвечающего обстановке решения, весьма много способствовал выигрышу нами этого кровопролитного боя.
В этом же году, по поручению графа Салтыкова, Румянцев приступил к организации отряда для набега на Берлин. Однако совершить этот набег ему не пришлось: он был с полным успехом произведен в следующем году другим генералом, но по плану, составленному раньше Румянцевым.
В 1761 г., когда решено было овладеть весьма важной для нас приморской крепостью Кольбергом, командиром отдельного корпуса, предназначенного для этого, с общего согласия дивизионного генералитета был избран граф Румянцев.
Кольбергская операция явилась первой, самостоятельно проведенной Румянцевым. И здесь Румянцевым были установлены начала, послужившие основой русского военного искусства; начала эти, установленные еще Петром Великим, сообразовались с развитием военного дела в Западной Европе, но соответствовали и особенностям русского военного искусства. Румянцев прежде всего обратил внимание на правильную его организацию, положив начало образованию высших, после полка, тактических соединений.
В корпусе Румянцевым были образованы легкие батальоны из охотников для действия в лесах, которыми богаты окрестности Кольберга, и для поддержки отдельных операций легкой конницы. Правила для обучения легких батальонов впервые устанавливали у нас начала рассыпного строя. Все же вообще войска корпуса Румянцева тоже впервые обучались действию в бою колоннами.
Довольствие войск корпуса Румянцев основывал главным образом на правильном устройстве подвозов, причем все его меры в этом отношении резко выделяются предусмотрительностью, точностью и ясностью отдаваемых приказаний.
В самих операциях под Кольбергом Румянцев успел проявить в полной мере недюжинные дарования полководца. Прежде всего он обнаружил замечательный характер и силу воли в достижении поставленной цели: дважды, вследствие крайне неблагоприятной обстановки, военный совет единогласно постановлял снять осаду крепости и отступить с флотом от Кольберга, и только благодаря энергии Румянцева и решимости принять ответственность на себя дело было доведено до конца.
Постановка Румянцевым во время операции под Кольбергом ближайших целей высоко поучительна, так как эти цели ставились, строго сообразуясь с имевшимися у него под руками средствами и действительным положением противника. Румянцев под Кольбергом крайне свободно и вполне самостоятельно относился к подробным планам кампании, составленным в Петербурге, за 1000 верст от
