и глубоким сожалением. Он был честен с Раэлем: он искренне желал союза с аватарами.
Он признавал свое родство с ними и сейчас, как ни странно, хотел бы биться насмерть там, рядом с ними.
Но прошлой ночью ему явилась Алмея. Она рассказала ему правду о пирамиде Ану и уведомила, что Раэль решился драться до последнего. Она велела сровнять с землей Библиотеку вместе с аватарскими семьями, и Кас-Коатль, как всегда, подчинился.
Теперь он смотрел, как прорываются вперед аватары. Половина их отряда полегла, командир погиб, оставшихся направляли на скрытые силки и траншеи с пиками, сооруженные алмеками под покровом ночи. Неприглядный конец для столь героических воинов, но не мог же Кас-Коатль позволить им взорвать его запасы пороха.
Без пороха все их мортиры и ружья станут бесполезными.
Огромный изумруд у него на поясе начал вибрировать. Кас-Коатль приложил к нему ладонь и услышал голос Алмеи:
— Твои люди вот-вот преодолеют туман. Ступай туда.
Возьми Ану живым. То, что он сделал, можно и переделать.
Он владеет Музыкой.
Кас-Коатль взглянул на поле битвы. Вагарские солдаты и горожане понемногу теснили его пехоту, аватары по-прежнему рвались вперед, нанося алмекам ужасающие потери.
— Мы можем проиграть здешний бой, моя королева, — сказал он.
— Если Ану достроит пирамиду, нам все равно конец.
Эта женщина, Софарита, отнимает у меня силу. Наша оборона слаба. Ану нужно взять во что бы то ни стало.
Ступай!
— Держи позицию, — приказал Кас-Коатль своему адъютанту, — а когда всех аватаров перебьют, возглавь контратаку с левого фланга. К ночи город должен быть наш.
Офицер отсалютовал. Кас-Коатль бросил последний взгляд на бьющихся аватаров и спустился вниз по склону, где стояли на якоре три золотых корабля.
Уходя, он невольно порадовался, что не увидит, как кони начнут путаться в силках, сбрасывая всадников на вбитые в землю пики.
Глава 26
Сто дней и сто ночей шел бой в небесах, и жестокой была сеча. Лишь один из героев остался жив, и это был Виркокка. Демоны обступили его, наставив на него копья, Виркокка убивал их тысячами, но они набегали снова и снова. Наконец бой наскучил ему, и он, вонзив меч в землю, призвал себе на помощь Земное Пламя.
Из Вечерней Песни анаджо
Когда Раэль упал, клин возглавил Вирук. Хмель битвы кружил ему голову. Никлин занял место слева от него, оставшиеся тридцать аватаров сомкнулись позади. Не переставая стрелять из зи-лука, Вирук заметил налево большое скопление бронзовых орудий. Забыв о своей миссии, он направил коня туда, и аватары последовали за ним.
— Порошок! — кричал Никлин. — Нам нужен порошок!, Вирук не послушал его и потому-то, сам того не ведая, оставил в стороне потайные силки и траншеи. Алмеки теперь бежали от них, и Вирук прицелился в бочонок, стоящий около ближнего орудия, ярдов за шестьдесят. От разряда бочонок полыхнул, воспламенив два других, и взрыв швырнул бронзовый ствол в воздух.
Рухнув на другое орудие, он сбил его наземь. Бомбардиры обратились в бегство. Орудий было больше пятидесяти, и аватары открыли огонь по бочонкам с боеприпасами.
Загремели взрывы, столбы огня и дыма взвились в небо, и поле битвы заволокло плотным серым туманом.
— Боеприпасы, болван ты этакий! — крикнул Никлин, поравнявшись с Вируком. — Мы должны уничтожить черный порошок! — Вирук, пришпорив коня, снова повернул к холмам.
Алмеки, занявшие там позицию, дали залп, и около дюжины аватаров упало с коней.
Вирук направил усталого коня вверх по склону. Никлин и еще шестнадцать человек скакали за ним.
С вершины он увидел склад боеприпасов, где стояли покрытые холстом бочки.
Склад охраняла сотня кралов, расставленная широкой дугой.
Вирук, не задумываясь, помчался вниз с холма.
Аватары тоже раскинулись веером. Алмеки стреляли по ним с вершины. Первый залп уложил пятерых лошадей, второй еще семерых. Шестеро оставшихся всадников мчались на кралов.
Звери бросились им навстречу.
— Обходи с флангов! — рявкнул Вирук.
Никлин повернул коня вправо. Один аватар последовал за ним, трое других повернули налево. Кралы разделились надвое, чтобы загородить им дорогу, и Вирук проскочил в образовавшийся проем.
Трое кралов успели выскочить навстречу. Вирук застрелил двоих и двинул коня на третьего. Зверь разодрал коню глотку.
Вирук откатился в сторону и выстрелил кралу в морду.
К нему бежали другие звери. Он повернулся на каблуках и припустил к бочкам, стоящим ярдах в трехстах от него.
Вдоль краев лагеря была устроена засада, откуда теперь появилось больше десятка солдат. Вирук метнулся вправо, уходя от выстрелов, но недостаточно быстро — свинцовый заряд попал ему в бедро.
Он рухнул набок. Кралы были совсем близко. Вскочив на ноги, он застрелил троих и услышал топот копыт. К нему летел Никлин.
Алмеки дали еще один залп, и Никлин упал с коня. Вирук ринулся наперерез обезумевшему от страха скакуну, ухватился за седло, вскочил верхом и поскакал на алмеков. Почти все они перезаряжали свои дубинки, но двое выстрелили, и один попал Вируку в верхнюю часть груди.
Вирук направил коня мимо бочек, к реке. Там он спешился и вскарабкался на крутой пригорок. Стоя на коленях, он спокойно дождался, когда кралы добегут до подножия. Он, как и все аватары, знал, что сегодня умрет, и теперь думал о своем саде. Он улыбнулся, представив себе лицо Кейля, когда тот узнает, что хозяин завещал ему дом, землю и все свое состояние.
Вирук надеялся, что Кейль возьмет к себе маленького горшечника.
Он прицелился и послал разряд в составленные вместе бочки.
Огненный столб ударил в небо, и туда же взлетел Вирук.
Грохот был такой, что битва прервалась. Все смотрели, как дым поднимается все выше и выше. Дисциплинированные алмеки первыми оправились от столбняка и дали залп по рядам вагаров.
Вагары тоже очнулись и снова пошли в наступление. Ими командовал Пендар, шагавший в середине шеренги. Из ссадины у него на лбу текла кровь, но он не чувствовал боли. Те несколько уроков фехтования, которые дал Талабан, сохранили ему жизнь, и он убил уже двух алмеков. Солдаты, сомкнувшись вокруг него, дали Пендару краткую передышку, и он огляделся.
Вагаров было раза в три больше, чем алмеков, но те, пользуясь отсутствием боевой выучки у противника, держались стойко.
Пендар при всей своей неопытности чувствовал, что перелом близок. Вагары терпели большие потери — еще немного, и их отбросят назад.
Подумав об этом, он заметил, что алмеки заходят с флангов.
Если им это удастся, понял он, они смогут без помех поливать огнем его незащищенный правый фланг.
В это время где-то на востоке запели трубы, и на холмах показались шеренги пехотинцев в бронзовых доспехах, с длинными щитами и копьями. Их были сотни. Под звуки труб они построились в четыре ряда и ринулись на совершающих свой маневр алмеков. Загремели огневые дубинки, но щиты наступающих воинов приняли удар на себя.
Копья протянулись вперед. Алмеки с трудом выдерживали их натиск. Затем копейщики расступились, и в атаку пошли воины с мечами. За несколько мгновений алмеков изрубили на куски, а немногие уцелевшие отошли назад.
